— Ничего, мы объясним землянам, что жить нужно по правде, — ровным голосом пообещал Рашен. — Я уверен, они научатся.
В этих словах было столько убежденности, да такой жестокой, что старпома с ног до головы охватил благоговейный ужас.
Старостой Вышнего Волочка оказался молодой русский парень Виктор де Вилье, отец троих детей и выпускник Сорбонны с дипломом по терраформированию. Он удрал на историческую родину десять лет назад, движимый тягой к познанию мира. С рюкзаком, автоматом и счетчиком Гейгера. На своих двоих Виктор обогнул зараженные районы, почти не облучился и не дал себя загрызть одичавшим мутантам. Довольно быстро он вышел на человеческое поселение в районе Пскова, был радушно принят, но вскоре двинулся на юго-восток, где жизнь только налаживалась и можно было по-настоящему развернуться. Теперь под началом у де Вилье работало и богатело двадцать пять тысяч человек, очень довольных тем, что нашелся грамотный мужик. Потрясенному Рашену продемонстрировали самодельную гидроэлектростанцию, свечной завод, кирпичное производство и водяные мельницы. Здание мэрии украшала спутниковая «тарелка», здесь стоял компьютер с нелегальным выходом в Сеть. Вышний Волочок находился на фронтире, отсюда было рукой подать до загаженной Москвы, поэтому окрестности патрулировала группа вооруженных егерей, по совместительству промышляющих охотой. Рашен тихо млел и ругал доктора Ллойда, который решил устроить адмиралу сюрприз и не рассказал всего сразу. Ллойд, с видимым облегчением скинувший личину мутанта, довольно улыбался.
В Новгороде клепали сельскохозяйственную утварь и ремонтировали оружие. Тут же был крупный по здешним меркам рынок и порт речного судоходства. Во Пскове функционировало что-то вроде университета. Для связи между городами имелся примитивный телеграф, а кое-где даже маломощные рации. Жизнь вокруг била ключом, люди выглядели здоровыми. Чужаков они действительно недолюбливали, но Рашен оказался гораздо более тонким дипломатом, чем доктор Ллойд. Там, где американец шел, скрываясь и маскируясь, Рашен запросто садился на катере и тут же оказывался в гуще событий, расспрашивая и рассказывая. Его же еще и жалели за то, что плохо говорит по-русски. И все время предлагали остаться жить.
А дозиметр показывал, что жить здесь можно. Чуть хуже, чем в Канаде, но гораздо лучше, чем в Европе. Кроме того, все вокруг было пропитано духом настоящего частного предпринимательства, и никому не приходило в голову жаловаться на правительство ввиду отсутствия такового. Люди селились общинами, где все спорные вопросы решались по справедливости. Для торговли имелись специально отведенные места с добровольной охраной и выборными аукционерами. На случай массового вторжения мутантов существовал небольшой штаб ополчения, но в последние годы мутантам было не до набегов, они предпочитали торговать. Судя по всему, бедолаги действительно вымирали.
Рашен общался с народом, таская с собой Ллойда и Вернера в качестве самоходного разговорника. На второй день у адмирала вдруг прорезался акающий московский говор, и Эндрю он разрешил гулять. Чем тот и воспользовался. Сначала они с Ивой оба ходили по лесам с непременным дозиметром на запястье и «Маузером» на плече. Но вскоре освоились и перестали всего бояться. Они просто никогда раньше не видели такого количества зелени и живого зверья.
Они купались в чистой воде и любили на мягкой зеленой траве. Вдыхали упоительный запах сена и пили настоящее молоко. Ива на охоте застрелила кабана и, пока местные бурно ее поздравляли, вся обрыдалась над бедной хрюшкой. Эндрю собственноручно поймал рыбу, и изумлению его не было предела, когда окуня тут же бросили в уху. Это была какая-то фантастическая жизнь, волшебная, настоящая, и возвращаться на скучный железный корабль совершенно не хотелось.
— А не слабо нам будет приехать сюда, когда все кончится? — спросил однажды Эндрю. — Мы, конечно, горожане, но мы привыкнем. Здесь обалденно.
— В Канаде не хуже, милый, — сказала Ива. — Там просто меньше лесов, зато фон не такой высокий. Ты заметил, как много здесь больных деревьев?
— Здесь все почистят, — отмахнулся Эндрю. — Лет через пятьдесят…
— Вот через пятьдесят лет и приедем. А сейчас, милый, ты прости, но когда все кончится, мы поедем в Канаду.
— Что так? — удивился Эндрю.
— Мне сейчас ни к чему лишние рентгены, — объяснила Ива. — Чем меньше их будет, тем лучше.
— Я понял тебя правильно? — осторожно спросил Эндрю.
— Я сама еще ничего не понимаю. Но похоже… Энди, ты что?!
— Извини, — пробормотал Эндрю, прикрывая рукой глаза. — Это я от радости.
Староста постучал в люк катера рано утром. Постучал кувалдой, чтобы услышали.
— Улетай, командир, — сказал он Рашену.
— Что-то случилось? — спросил адмирал, протирая глаза.
— Случилось. Пришла телеграмма. От Москвы идут уроды. Много. Они уже под Волочком.
— Оружие на катере есть? — деловито поинтересовался Ллойд, застегивая штаны.
— Только стрелковое. Катер сам не вооружен. Но можно вызвать дестроер. Волочек… Ноль три мегаметра. Думаю, они смогут быть на месте примерно через час. Раньше не выйдет, дестроер не самолет. Кенди!
— Проблема, шеф? — Ива высунулась из-за двери, закутанная в простыню.
— Сколько нужно времени дестроеру пройти в атмосфере ноль запятая три мегаметра и ударить с воздуха?
— Нашему дестроеру? Так… Минут пятьдесят. Еще плюс-минус пять на ориентацию. Сами понимаете, шеф, на таких дистанциях не разгонишься. Ему придется взлетать в другую сторону и делать петлю. И вот еще что, шеф… Он ведь засветится.
— Плевать. Нас так и так через пару дней обнаружат.
— Это все пустое, командир, — сказал угрюмо староста. — Ты говорил, ваше оружие сносит целые города. Уроды сейчас на границе Волочка. Егеря их держат, но…
— А если прижечь их выхлопом катера? — спросил Рашен у Ивы.
— Извините, шеф. На высотах меньше ноль-ноль одной ничего не могу гарантировать.
— Ну а просто над ними пройти? Напугать? Что скажете, доктор?
— Вот уж чего не стоит! Вы их только воодушевите.
— Почему? — удивился адмирал.
— Отойдем, — сказал Ллойд. Рашен покорно ушел вслед за ним в глубь рубки. — Готов поспорить, — сказал Ллойд, озираясь на пригорюнившегося старосту, — что нашествие связано с вашим появлением в Москве. Вы явили мутантам чудо. И проклятый Батька, их патриарх, наверняка сообразил, как употребить чудо во благо. Понимаете, у него довольно шаткие позиции. А война — отличный повод избавиться от недовольных и запудрить мозги остальным.
— Это я знаю по себе, — заметил Рашен.
— Если вы пройдете у них над головами, они лишний раз уверятся в том, что с ними Бог, — заключил доктор.
— А дестроер оставит там одну большую воронку, — буркнул Рашен. Он повернулся и вышел к люку. — Слушай, бугор, — сказал он старосте. — Как ты думаешь, продержится Волочек хотя бы час?
— Не знаю, — ответил староста, разглядывая свои мокасины. — Вряд ли. Улетай, командир. Тебе здесь не за что умирать.
— Вот это мне виднее, — отрезал Рашен. — Кенди! Связь со штабом. Найди мне Задницу, немедленно.
— Да, шеф. — Ива уже сидела за пультом, застегивая на груди комбинезон. — Сейчас, шеф.
— И все-таки ты улетай, — посоветовал староста и ушел восвояси.
Эссекс отозвался через минуту.
— У нас тут концерт, Алекс, — сообщил он. — Целая толпа мутантов вскарабкалась на гребень и вовсю колдует. Бегают с факелами, орут чего-то и нам кланяются. Забавно. Хочешь, покажу?
— Слушай, Фил, — перебил его Рашен. — Собери добровольцев, каждому дай по лазеру. Постарайся уговорить человек сто. Грузи их на дестроер, прицепи какие-нибудь шлюпки для десантирования, и пусть двигают в Вышний Волочек. Задача — отбить нападение мутантов. Скажи, там русские люди гибнут. На подлете оцени возможность атаки с воздуха. Но только чтобы не загадить город.
— Попробуем… — вздохнул Эссекс. — Нужно, пожалуй, мне самому туда смотаться.
— Не стоит, Фил. Ты на дестроере не ходил десять лет. Тем более — в атмосферах.
— Все равно я лучший. Жди доклада, — сказал Эссекс просто и отключился.
— Задница! — прорычал Рашен. — Кенди! Машину в воздух. Andrey! Хватит спать! Ты мне нужен.
— Да не сплю я, — ответил Вернер, показываясь из-за переборки двигательного отсека. Когда он успел туда просочиться, не заметил никто.
— Молодец. Садись на оптику, будем корректировать огонь. Доктор, вы же у нас пехотный офицер. Идите сюда, придется вам поработать консультантом.
— Я все забыл, — сказал Ллойд, но тут же сел на указанное место.
— Вспомните, — пообещал Рашен, пристегивая ремни. Катер рывком прыгнул в небо и пошел на юго-восток.
— Давай вверх на ноль-ноль одну мегаметра, — приказал Рашен. — Так они нас не заметят, а сами будут как на ладони.
— У этого парня в Волочке есть неплохая радиостанция, — напомнил сзади Вернер, отъезжая вместе с креслом к посту связи. — Он нам оставил свои коды. Может, я попробую?…
— Давай, — разрешил адмирал.
Де Вилье отозвался почти мгновенно, едва только Эндрю нащупал его волну. Голос старосты был ровен и сух, вдалеке слышался неразборчивый гул.
— Женщины и дети идут лесом на северо-запад, — сказал де Вилье. — Их должны встретить, но если вы подстрахуете… И сообщите как-нибудь в Новгород, чтобы готовили оборону. Радио мое туда не добивает, а телеграф эти гады уже оборвали.
— К тебе сейчас пойдет дестроер, а на нем десантная группа. Все будет ОК, не беспокойся, — пообещал Рашен.
— Мне уже нечего беспокоиться, — сообщил де Вилье. — Мы с ребятами в мешке. И патроны на исходе.
— Как это — в мешке?!
— А так. Уроды двумя колоннами обтекают город, а третья зашла в лоб. Они тут повсюду. Мы еще минут двадцать продержимся, оттянем их на себя, а потом… Нам важно, чтобы они беженцев не догнали.
— Сколько мутантов? — спросил Рашен.
— Мало не покажется. Тысячи.
— Не уходи со связи, ладно?
— Накрылся мой город, — невпопад сказал де Вилье. — Уже горим. Такой был город отличный… — и пропал из эфира.
Рашен громко скрипнул зубами.
— Есть добровольцы, — сообщил Эссекс. — Уже грузятся.
— Нелегко им придется, Фил, — понуро ответил Рашен. — Мутанты уже в городе. Местные говорят, что минут двадцать — и все. Так что постарайтесь хотя бы задержать продвижение колонн на северо-запад. А в самом Волочке, или что там от него останется, — промышленные объекты прикрыть. Сколько у тебя людей, Фил?
— Сто пятнадцать человек, больше стволов не нашлось. А с автоматами я не разрешил. Правильно? Старший десанта капитан Стенфилд.
