— По-моему, сейчас будет развилка, — сказал он. — Этторе, тебе налево, дуй в реакторный отсек и действительно посмотри, все ли там на месте. Фред, за тобой управление огнем. Это три уровня вниз. Там много чего можно отвинтить, так что будь повнимательнее, ладно? Остальные в центральный ствол, задача та же. Как разберетесь, тут же докладывайте.

Техники разошлись и уже через минуту все до единого исчезли в боковых проходах. Этим людям не нужно было ставить конкретные задачи, они и так знали, что к чему. Их профессия слишком напоминала медицину, и опытный сержант технической службы ценился на боевом флоте не меньше, чем мастер-навигатор.

— Очень большой корабль, — задумчиво сказал Кристоф, разглядывая на ходу схему. — Ну просто очень большой. Надо же — теннисный корт!

— Вот, наверное, Задница сейчас на стенку лезет! — рассмеялся Фокс. — В крошечной однокомнатной каюте, без референтов, без охраны…

— Ничего подобного, — бросил через плечо Боровский. — У него и здесь каюта была маленькая. Эссекс не любит открытого пространства. Я когда был замом по боевой, спросил его однажды, зачем он вечно по углам прячется. А он мне серьезно ответил: чем больше места, тем круче может разгуляться второй закон термодинамики…

— Псих, — заключил Фокс.

— Не больше, чем мы с тобой, — пробурчал ему в спину Вернер.

Слева на стене показалось обширное кровавое пятно. Боровский походя мазнул по крови пальцем и сунул его в рот.

— Какая жалость! — сказал он. — Всего лишь варенье. А я уже хотел испугаться… И долго нам еще?.. Ага, узнаю место, это малый конференц-зал. Ну, теперь уже рукой подать.

Рядом с дверью, ведущей в конференц-зал, кто-то нарисовал красным маркером по белой стене карикатуру на начальника штаба. Рисованный Эссекс выглядел как живой, хотя и был изображен буквально одним росчерком.

— И тут наш маньяк побывал… — шепнул Эндрю на ухо Иве.

— Ух ты! — восхитился Фокс, который тоже заметил рисунок. — Вот это да! Господа, смотрите! Автора! Автора!

Астронавты столпились у двери, бурно выражая одобрение.

Боровский, который ушел далеко вперед, остановился у вырванного с мясом из стены терминала внутренней связи и зачем-то подергал изуродованную консоль.

— Эй, Жан-Поль! — позвал его Фокс. — Ты это видел?! Роскошная живопись!

— Я вот что вижу, — хмуро процедил Боровский, наклоняясь и засовывая голову в зияющий проем. — Вернер! Энди, как ты думаешь, чем это сделали?

Эндрю подошел к Боровскому и осторожно потрогал оплавленный металл.

— Интересно, — сказал он. — А ведь это не резак, коммандер.

— Вот и я думаю: не похоже что-то. Конечно, это совершенно не мое дело, но если бы меня спросили, я бы сказал, что консоль не резали. Ее отстрелили. Майкл! Подойди-ка. Тут по твоей части.

— По-моему, и без Фокса ясно, — сказал Эндрю. — Ручной десантный лазер. Импульсный.

— Ну? — спросил Фокс, отодвигая Вернера и разглядывая консоль. — Ага! Ну и что такого? Кто-то здесь с «Маузером» развлекался.

— Почему именно с «Маузером»? — удивился Боровский.

— Дырки здоровые. Наши лазеры слабее, А немцы делают машинки тяжелые, но очень мощные.

— Так, — сказал Боровский. — Нужно будет прочесать корабль. Ладно, в походе время найдется.

— Зачем? — в свою очередь удивился Фокс.

— В спецификации на БМК стрелковое оружие не значится. Кроме офицерских пистолетов. Если бы Эссекс заныкал десантные лазеры, он бы не забыл их с собой забрать. А раз не забрал — может, и не знал о них вовсе. А кто ходил на «Гордоне» до Эссекса?

— Коммандер Фуш, — сказал Эндрю и вдруг потупился.

Боровский внимательно посмотрел на Эндрю, огляделся и увидел, что вокруг стоят люди и внимательно прислушиваются к их разговору.

— Продолжать движение, — неприязненно процедил Боровский. — Кенди, всех в боевую рубку. Мы догоним.

— Есть, — сказала Ива, бросила на Эндрю сочувственный взгляд и ушла. Навигаторы и стрелки потянулись за ней, время от времени оборачиваясь с нескрываемым любопытством.

— Насколько я знаю, коммандер Фуш был хронически не в ладах с экипажем, — сказал Боровский доверительным тоном. — У него уже бунтовала команда задолго до инцидента на «Декарде». Энди, я, конечно, лезу не в свое дело, но ты скажи: Фуш боялся мятежа? Ждал его?

— Я вас понял, Жан-Поль, — кивнул Эндрю. — Мне, разумеется, ничего не известно про нелегальный склад оружия на «Гордоне», но… Думаю, вы правы. На «Декарде» такой склад был. И Фуш действительно ждал мятежа. Иногда мне кажется, что он его просто хотел. Провоцировал. Только когда поднялся бунт, Фуш не успел раздать оружие верным людям. Не дожил. Впрочем, это не важно.

— Где он прятал лазеры? — спросил Боровский. — И сколько?

— В одном из аварийных модулей. Я думаю, в том, который ближе к его каюте, — модуле боевой рубки. А сколько… На «Декарде» не меньше сотни. Да… — Эндрю помотал головой, вспоминая. — Не ходите на десантниках, Жан-Поль. И ты, Майк, если занесет тебя судьба на десантник, беги оттуда со всех ног. Вот где действительно бедлам. У нас даже откровенные психи вполне домашние. А там… Простите, господа. Вырвалось.

— Пустяки, — сказал Фокс, кладя руку Вернеру на плечо. — Забудь. Слушай, Жан-Поль, ну, допустим, найдем мы здесь дюжину-другую «Маузеров». А на хрена они нам?

— Ты что будешь делать, если абордаж? — спросил Боровский. — Ручки кверху, ножки врозь?

— Абордажа не будет! — ответил Фокс уверенно. — Зачем я здесь, по-твоему?

— Мы, кажется, вообще не собирались воевать, — напомнил Эндрю.

— Это мы, — сказал Фокс. — А вдруг Рабинович начнет дурака валять?

— Да при чем тут Рабинович! — воскликнул Боровский. — Бобби нас не тронет, вопросов нет. Что он, дурак? У него жена, дети… Блин, у меня ведь тоже! — добавил он с некоторой растерянностью в голосе. — Ладно, проехали. А вот когда к Земле подойдем, могут быть эксцессы. Все может случиться.

— Хорошо, — кивнул Фокс. — Согласен. Только чур, моих бойцов к розыску не привлекать. У нас и без того хлопот полон рот, не хватало еще какие-то пукалки по углам вынюхивать.

— Энди, — неожиданно сменил тему Боровский. — А кто все-таки остановил мятеж на «Декарде»? Кто реактор отстрелил?

Вернер шевельнул плечом, сбрасывая с него руку Фокса.

— Знаете, Жан-Поль, — сказал он угрюмо, — вы меня совершенно не жалеете. Хотя тоже попробовали, что такое желтый дом.

— Тебя вылечили, — заметил Боровский. — Разве нет?

— Вылечили. А мне до сих пор страшно, — очень тихо произнес Вернер. — Мы когда на «Виггине» разлетелись в мелкую стружку, я и глазом не моргнул. А годом раньше на «Декарде» я молиться был готов. Понимаете?

— Извини, — сказал Боровский. — Честно, извини. Ты же в курсе, я параноик, ну чего с меня возьмешь? Пойдем, что ли. До полной тяги… — он посмотрел на часы. — Восемь с половиной. Если, конечно, все реакторы по деталям не растащили.

— Ерунда, — усмехнулся Фокс. — Сказано же было: орудия и ходовую часть не портить.

— Терминалы из стен выковыривать тоже не просили. Тем более лазерами.

Впереди замаячила дверь боевой рубки. На двери было крупно написано синим вкривь и вкось: «Essex is Asshole». Знаменитая формула, когда-то открытая Рашеном. Эссексу как раз дали контр-адмирала, и Рашен вдруг начал хохотать. Его спросили, в чем дело, и он объяснил, что английское «rear admiral» очень смешно звучит в русском контексте: «задний адмирал». Просто англоязычная публика тут юмора не видит, она привыкла. А у Эссекса еще и фамилия созвучна с «эсхолл», так что звание это как раз для него. Задница он и есть Задница.

— Это ж надо так надругаться над хорошим кораблем! — возмутился Боровский. — Мало того что разворовали все…

— Вы кабель-то достали? — вспомнил Эндрю.

— И достал, и на прокладки обменял. А ходовый процессор не успел. Когда я пришел, от него только корпус остался. Ничего, мы тут еще пошуруем. Ни грамма родного железа врагу! Вообще хорошенький подарочек мы Рабиновичу везем… Тут ремонта будет миллионов на десять.

— Подорвем экономику полицейских сил! — расхохотался Фокс, вытащил из кармана сигару и принялся ее раскуривать.

— Вообще-то сейчас это мой корабль, — заметил Боровский, унюхав дым. — Но поскольку ты у меня вроде бы старпом, пусть и временно… Так что травись. Знай мою доброту. Учись грамотному обращению с подчиненными.

— Угу… — промычал Фокс, упоенно дымя.

— Спасибо вам, Жан-Поль, — неожиданно сказал Эндрю.

— Пожалуйста, — улыбнулся Боровский. — А за что?

— За «Декард». Вы заставили меня вспомнить, и я вдруг почувствовал, что уже не больно. Я много лет прячу в себе этот ужас, а сейчас вот… Кажется, все перегорело. Меня ведь там здорово покалечило. И десантники чуть не убили. И это я катапультировал реактор.

— Я так и думал, — кивнул Боровский. — Поэтому ты и здесь. Ты, Майкл, Иветта… Не хватает только Алекса и Задницы. И Абрам бы нам сгодился.

— Твою мать, до чего же нас мало! — воскликнул Фокс.

Когда «Гордон» и «Тушканчик» завершили торможение у границы Пояса, Боровский тут же развил на вверенном ему борту нездорово бурную деятельность. Рашен специально оставил день свободного полета до встречи с полицейской эскадрой, чтобы все детально обдумать и дать людям привести себя в порядок. Боровский решил из этого дня выжать максимум.

Первым делом он затребовал на «Гордон» дневальных с «Тушканчика», чтобы организовали челночные рейсы с награбленным барахлом. Невероятных размеров куча всякой дряни уже забила доверху грузовой шлюз и проявила тенденцию к расползанию в глубь корабля. Прибывшие дневальные, отворив люк, уперлись в эту груду металлолома и замерли в тихом ужасе. Просочиться внутрь «Гордона» и попрятаться они не могли. Сымитировать какой-нибудь отказ техники и улететь обратно, бросив все как есть, — тоже. На этот случай их в шлюзе поджидал Боровский.

— А вот и вы, — раздался его приглушенный расстоянием голос с противоположной стороны кучи. — Там с краю ящики лежат, с них и начинайте. Дюжина ящиков с эмблемой «Маузерверке».

— Господин коммандер, сэр! — крикнули ему. — Вы эту посудину совсем выпотрошили или у вас там внутри хоть что-то осталось?

— Пока не увижу ваши морды, отдыхать не дам, — предупредил Боровский, игнорируя шутки. — И если хоть раз задержитесь на «Тушканчике» дольше пятнадцати минут — пеняйте на себя.

— Значит, сверху надо брать, — заметил один из дневальных, обреченно поднимая глаза туда, где куча смыкалась с потолком.

Катер начал сновать между кораблями. Боровский со своей стороны придирчиво допрашивал, что именно взяли, и ставил пометки в импровизированной накладной. Через час он сорвал голос и догадался общаться с грузчиками по интеркому. Еще часом позже откуда-то сверху просунулась красная от натуги сержантская физиономия и сказала:

— Здрасте, господин коммандер, сэр. Что-то вы с лица спали. Плохо кормят тут?

— Весь в заботах, — миролюбиво объяснил Боровский. — Ну, как там наш Махди?