выместил свою безумную злость на пустом чемодане.
– Встань!
Противиться ему было опасно. Он уже показал, что может заставить ее сделать то, что ему нужно, – силой, угрозами, оскорблениями.
Она осторожно пересела на край кровати и робко глянула на него. Его ястребиное лицо все еще было мрачнее тучи, искаженное дикой яростью и ненавистью.
Он протянул ей два крошечных лоскутка – один из костюмов Сары.
– Надень!
Нельзя поддаваться ему. Это чистое безумие – он пытается воссоздать то, что, по его мнению, Уильям увидел в Саре.
– Нет! – сказала она, зная, что он все равно заставит ее. Он шагнул к ней.
– Надевай, или я сам это на тебя надену.
Страшно было даже подумать о том, что он прикоснется к ней. Он сейчас не владел собой и настолько ненавидел Сару, что мог сделать все, что угодно. Он готов был на все, только бы раскрыть ее тайну.
– Я надену, – прошептала Франческа, понимая, что у нее нет выбора.
С бьющимся сердцем она проскользнула в гардеробную и закрыла за собой дверь.
Уйти некуда. И запереться изнутри невозможно. Но если бы даже было возможно, то через несколько дней она задохнулась бы в этой лишенной воздуха, душной, крошечной комнатушке.
– Сейчас, Сара... – Он стоял у самой двери, готовый ринуться в атаку.
Еще минута – и она лишится чувств. Она и предположить не могла, что дело зайдет так далеко.
– Я вхожу...
– Нет... – Ее голос звенел от страха. Он почувствовал, что она в панике. Нет, ничего он не почувствовал. Его захлестнула волна ярости и горечи, бушующих в его крови.
У нее нет сил, сделать это. Она не может разгуливать голая перед незнакомым мужчиной. Не тот у нее характер.
Но только так он мог одержать верх над ней – над Сарой, – и она больше не могла притворяться. Она не могла снять одежду и быть Сарой.
– А мне казалось, что тебе нравится танцевать для одного зрителя, – прорычал Миэр из-за двери. – Они ведь тебе хорошо платили, эти мягкотелые любовники?
У нее перехватило дыхание. Новые секреты Сары, о них никто не должен был знать, тем более она, Франческа. Она привалилась к стене, судорожно сжимая в руках тонкий, прозрачный костюм.
– Я тебе тоже заплачу, алчная сучка. Ты поэтому сопротивляешься, да? Ведь именно этого ты всегда добивалась... И потому вышла замуж за Уильяма...
Он убьет ее, что бы она ни сделала. Просто задушит и все.
Он собирается ей заплатить...
Господи, будь у нее хоть немного денег, она бежала бы со всех ног, туда, где никто никогда ее не найдет.
Заманчивая мысль. Неужели она сможет сделать это – ради денег?
Неужели она настолько порочна?
Он именно так и считает. Уверен, что она продажна и порочна.
Нет, это о Саре.
Ручка двери угрожающе повернулась, и Франческа отшатнулась к стене.
– Дайте мне минутку, – воскликнула она дрожащим голосом. Он не станет ждать, пока она борется со своей совестью, стараясь преодолеть многолетние догмы и запреты. Нужно либо раздеться, либо сказать ему правду.
Ее силы были на исходе. Она словно наблюдала за собой со стороны. Вот рука медленно потянулась к застежке на платье.
Она должна это сделать. Сара не стала бы колебаться.
И он заплатит ей. Она получит вознаграждение за то, что предстанет голая его похотливому взору, за невыносимую боль.
А потом она исчезнет. С загадками будет покончено. Она ускользнет, и ее никогда не найдут.
Она сделает это – всего только раз, – и потом Сара сможет наконец упокоиться с миром.
Дверь стала медленно открываться.
Алекс стоял, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. И столько было в его взгляде цинизма. Да и не только во взгляде. Во всем его облике. В то же время он не мог не признаться себе, что Сара – мастер своего дела, знает, как заставить мужчину пускать слюнки и дрожать от нетерпения.
Она пользовалась древними, как мир, уловками – то становилась недоступной, непреклонной, то молчаливой, то гордой и высокомерной – и все для того, чтобы раздразнить его, довести до такого состояния, когда он отдаст все, лишь бы получить побольше.
