— Кого зовёт любимая с крыльца,Кого земля сырая, а кого-тоРубаха, пожелтевшая от потаИ нищая дорога мудреца.Тревожная и тихая погода,Высокие, как небо, дерева,И штукатуркой сыпется листваС немого протекающего свода.Есть в жизни предков древняя свободаПлатить судьбой за лучшие слова.Их Муза в смертный час ещё живаВеличьем исчезающего рода.Так жив и я. И Лира не забыла,Как падал снег на чёрные стропилаНагих ветвей. Как осень, сжав уста,Ушла одна с пустынного бульвара,И новый день не поднял с тротуараПерчатку пятипалого листа.
Перед охотой
1.Дай адрес. Уезжай. Мой ЕнисейВ огнях судов и неподвижных створах,С утра туман, шаги по гальке, шорохЗаклёпок и пески в следах гусей.Уже без шапки холодно, ужеНа рыжий лес пикирует кедровка,И бродит вдоль по острову верховка,Как шкипер по оставленной барже.Каюта. Блик воды на потолке.Стук лодки под бортом у теплохода.Рывок шнура и давняя свободаДо берега домчаться налегке.2.Седое утро. Груз на берегу.Отставшая кричит в тумане ржанкаИ в красной куртке смотрит горожанкаС высокой палубы на серую тайгу.На избы серые, на серый берег, гдеМотор в следах дождя и холод рукояти,И лодка длинная, как «Песнь и Гайавате»,Уже стоит, качаясь на воде.Широкий плёс. Предчувствием шугиРечную сводит кожу. Холодает.И небо осторожно покидаетКосое облако с краями из фольги.3.Дрожат борта. Мотор гудит струной,Настроенной на ровное движеньеБез спешки, и деревьев отраженьеКоверкается масляной волной.Напарник, запакованный в сукно,Сидит поверх мешков спиной по ходу,Уставившись сквозь выпуклую водуВ узорчатое галечное дно.И, отвалсь на рог бензопилы,Болтает спирт в полупустой бутылке,А ветер треплет пену на обмылкеВодой и временем изъеденной скалы.За мысом снежный чудится заряд,И с лиственниц дождём слетает хвоя,И ощущенье воли и покояПо телу растекается, как яд.
