На светлом небе ни полоски,В морозной дымке поворот.Здесь новый день, и ложе «тозки»,И скалы серые Ворот.Бахта! Когда он станет давним,И этот снег, и этот кров,Я буду бредить каждым камнемТвоих далёких берегов.Где, приглушённая снегами,Велась война без баловстваС моими вечными врагами,Где были в ярости добитыНеотомщенные обидыИ плоти жалкие права.Я всё отдам за это вдовьеЛицо земли, где дождь, как штрих,Где жизнь — сплошное предисловье,А смерть загадка для живых.Где всё, что есть, — и грех, и слава —Лишь голос предков в нас самих,Где мы не заслужили праваИ в мыслях быть счастливей их.Я не уйду из камеры сонета,Из плена неподатливой строки,Пока его холодного скелетаНе переплавлю в золото рекиДалёкого приснившегося лета,Доспехов не разрушу в черепкиПрикосновеньем ласкового светаИ бабушкиной сдержанной руки,Не изотру в мельчайшие пылинкиО дядин уходящий силуэтИ слюдяные окна керосинки.О пеночку, в струящейся берёзеПоющую устало… Как поэт,Уже давно тоскующий по прозе.
Из Горация
Милая моя, чьей мы ждём помощи?За моим окном застывшая вишняИ в погожий день так и не решитсяШевельнуть веткой.Много ли, скажи, радости в гордыне?Я ли не смогу быть тебе опорой?Сколько не молчи, врозь не пережить намДолгую зиму.Только прикажи — на полу у двериЛягу, покорный. Для себя возьму лишьМелочей пустяк и стихов любимыхВетхую книгу.Мне и одному в заброшенном домеЗнать, что ты живёшь, было бы радостью,Если бы я мог на твои морщиныСмотреть без боли.
Туман
1.Хотя бы раз уехать вдаль, где нетуНе знаю кем придуманных заботИ где тебя никто не узнаетПо кашлю, пиджаку и силуэту.Мне снится ночь, готовая к рассвету,
