В начале июня и в этом доселе благодатном районе результативность действий наших подлодок стала ухудшаться. Здесь тоже в конце концов ввели конвойную систему. Стало очевидно, что в ближайшем будущем нам снова придется возвращаться к тактике «волчьих стай».
В начале мая я сформировал в северной части Атлантики группу из 8 подводных лодок, перед которой была поставлена задача напасть на любой замеченный конвой. Как и другие лодки, эта группа отправилась на запад, ведомая моим горячим желанием как можно дольше пользоваться благоприятными условиями в американских водах. Но плюс к этому мне очень хотелось, чтобы эти подлодки могли предпринять какие-то действия и по пути к театру военных действий, поэтому на запад они двигались, растянувшись цепью. Мне казалось, что так у них больше шансов встретить конвой, идущий в Великобританию. 14 мая я отдал приказ произвести разведку, двигаясь по дуге большого круга, кратчайшему расстоянию между Ньюфаундлендом и Северным проливом, к северу от Ирландии. Начиная с января наши подлодки прекратили атаки на атлантические конвои, отдав предпочтение операциям в американских водах. Казалось логичным предположить, что британские конвои теперь будут выбирать как раз этот, самый короткий путь, поскольку отклоняться от него не имело смысла.
11 мая, следуя на подлодке «U-569» к своей позиции в цепи, лейтенант Хинш заметил конвой, следовавший примерно по дуге большого круга на юго-запад. Искать противника больше не было необходимости. 5 подводных лодок сразу же атаковали конвой, и в первую же ночь 7 вражеских судов отправились на дно. Затем последовало несколько дней, в течение которых ухудшились погода и видимость, и контакт с конвоем был утерян. Стремясь восстановить контакт с противником, командование подводного флота снова приказало всем лодкам растянуться цепью, но конвою удалось проскользнуть незамеченным, потому что одна из лодок не сумела вовремя занять выделенную ей позицию.
6 лодок, участвовавших в атаке на конвой, получили топливо в море в 600 милях от мыса Рейс.
Наша радиоразведка установила присутствие конвоя НХ, идущего в Великобританию, правда, указанная территория его предполагаемого местонахождения была весьма и весьма обширной. Но и с подлодок несколько раз в тумане замечали конвой, хотя в течение очень коротких промежутков времени. Все это подтверждало мое предположение о том, что англичане снова пользуются кратчайшим маршрутом. Я решил, что 6 подлодок, только что получивших топливо, должны остаться в Западной Атлантике в ожидании конвоев. К тому же все равно условия в американских водах уже давно перестали быть особенно благоприятными.
1 июня был замечен еще один конвой – ONS-96. Сильный и порывистый западный ветер сорвал атаку, и нам пришлось шесть суток ждать появления следующего конвоя. Из него удалось потопить корвет «Мимоза» и 4 торговых судна (19 500 тонн).
Примерно в то же время я сформировал еще одну группу подлодок, которой предстояло отправиться в Западную Атлантику. Она была послана на перехват британского конвоя из Гибралтара. «U-552» (командир Топп) потопила 5 судов из этого конвоя. Таким образом, отклонение от первоначального маршрута никак не сказалось на выполнении группой ее изначальной миссии и было вполне оправданным.
В этой книге невозможно описать все операции немецкого подводного флота в первой половине 1942 года. Нельзя даже просто перечислить номера подводных лодок и фамилии их капитанов, так же как и воздать должное их заслугам. Скажу только, что результаты, достигнутые в течение первых шести месяцев 1942 года, значительно превзошли наши самые смелые ожидания в январе, когда только начинались операции в американских водах. Вначале оборонительные меры противника были слабее, чем мы рассчитывали, и ему потребовалось довольно много времени на их усиление. Успех, достигнутый столь небольшим числом подводных лодок, был воистину ошеломляющим. За первые шесть месяцев 1942 года субмарины стран оси потопили в общей сложности 585 судов (3 080 934 брутто-тонны). Основная часть судов была потоплена немецкими подлодками в американских водах. На фоне таких успехов потеря 21 подлодки может считаться приемлемой. Из указанного количества 7 подлодок было потеряно в Средиземноморье и только 6 – в американских водах. Средний показатель потопленных судов в январе составлял 209 тонн на каждую подводную лодку в море в сутки, в январе он возрос до 278 тонн, в марте – до 327, в апреле упал до 255, а в мае и июне составил соответственно 311 и 325 тонн. В эти расчеты я включил также лодки, «защищавшие Норвегию», результативность действий которых была близка к нулю. Если же их не считать, каждый показатель можно увеличить на 50 тонн. 50 тонн на каждую лодку в море в сутки – это показатель «упущенной выгоды» – тоннаж, который мы не потопили из-за отправки подлодок в Норвегию. В общей сложности количество непотопленного тоннажа достигает 500 тысяч тонн.
13. СРАЖЕНИЯ ПРОТИВ КОНВОЕВ И ОПЕРАЦИИ В УДАЛЕННЫХ РАЙОНАХ В ИЮЛЕ-СЕНТЯБРЕ 1942 ГОДА
Пока немецкие подводные лодки успешно охотились в американских водах, командование как подводного флота, так и ВМС в целом в очередной раз вернулось к рассмотрению вопроса об основной задаче подводной войны.
В инструкции ставки № 1 от 31 августа 1939 года основной задачей флота Германии названо «ведение войны против торгового судоходства, считая главным противником Великобританию».
Такая цель была вполне разумной. Только уничтожая суда союзников, мы могли нанести Великобритании решающий удар. Именно от торгового судоходства зависела жизнь англичан, всей страны, от него же напрямую зависела способность Великобритании вести войну. Черчилль писал:
«Битва за Атлантику была доминирующим фактором всей войны. Мы не могли забыть ни на минуту, что все происходившее на земле, в море или в воздухе зависело от ее исхода. День за днем мы следили за ней то с надеждой, то с отчаянием…» (Вторая мировая война. Т. 5. С. 6.)
Специальные люди в штабе командования наших ВМС вели учет потерь противника, сопоставляли их с возможностями судостроения. В военное время такая информация поступала к нам с большим опозданием, а о некоторых фактах мы узнали только после окончания войны. В любом случае командование ВМС заранее, еще до вступления США в войну, предполагало, что рано или поздно компенсацией потерь тоннажа англичанами займется американская судостроительная промышленность. Правильность этого предположения подтверждается, помимо всего прочего, письмом Черчилля Рузвельту, датированным декабрем 1940 года, содержание которого стало нам известно только после окончания войны. В письме Черчилль просил американцев о помощи в следующих выражениях: «Торговый тоннаж должен обязательно пополняться, причем более чем на миллион с четвертью тонн в год, что является пределом наших возможностей. Требуется еще, как минимум, три миллиона тонн в год. Эту потребность могут удовлетворить только Соединенные Штаты» (Вторая мировая война. Т. 2. С. 499).
В июне 1941 года, по оценке командования ВМС Германии, Великобритания и Соединенные Штаты совместно могли построить 2,5 миллиона тонн торгового тоннажа. Годом позже, в середине 1942 года, были получены данные о содержании американской судостроительной программы, которая предусматривала постройку за период с 1939-го по конец 1943 года 2290 судов суммарным тоннажем 16,8 миллиона тонн. Из этого количества 15,3 миллиона планировалось построить в 1942-м и 1943 годах. Наше командование придерживалось мнения, что эти цифры вполне могли иметь под собой некую, неизвестную нам основу, хотя наши эксперты считали их совершенно нереальными.
Командование подводного флота получало всю информацию, касающуюся тоннажа противника, и на всякий случай учло максимальные цифры.
В приведенной ниже таблице отражены данные, подсчитанные экспертами штаба ВМС и специалистами подводного флота. Данные командования ВМС взяты из журнала боевых действий, наши – из моего доклада Гитлеру 14 мая 1942 года. Для сравнения в таблице также указаны фактические цифры, полученные из британской статистики.
По оценкам специалистов-подводников, нам ничего не оставалось делать, только «идти в ногу» с постройкой нового тоннажа, иными словами, чтобы не допустить увеличения вражеского тоннажа, нам следовало в 1942 году ежемесячно топить не менее 700 тысяч тонн (или, по фактическим данным
