мелькнула меж травы.

- Вон твоя сестра побежала!

-Где?

-Да вон, по траве рыжий хвост стелется,- улыбнулся Руслан.

Наличие дичи его радовало. Значит, жить можно. Не пропадем, подумал он.

Лис фыркнул и демонстративно отвернулся. Впереди виднелся сам тепловоз. Он как не странно с пути сошел, но не опрокинулся, а зарылся в землю, собрав перед собой целый пригорок. Уцепившись за поручни, друзья поднялись в кабину. Она оказалась пуста.

- Слава тебе Господи, хоть здесь костей нет. Тут и перекусим, - сказал Руслан ,скидывая с плеча лямку мешка.

Вареная оленина с пучком травы вприкуску.

- Жаль, - прошамкал Николай с полным ртом.

-Чего жаль?

- Черемша завяла уже..

-?

- Сочности нет никакой.

- Ага,…сходи свежей нарви.

- Сдается мне ,что не растет она тут. А если и растет, то время прошло. Нутром чую Рус, что осень тут или того хуже.

-Хм, - Рус бросил взгляд через треснутое стекло на бурую траву за окном. Росший неподалеку куст шиповника краснел мелкими ягодами и листьями.

***

- Лохматые утверждают, что мост недалеко..

- Не припомню я тут никакого моста, - сказал Хаймович задумчиво, - был навесной мостик для дачников. Но он висел сразу за заводом газовой аппаратуры, что на краю города.

Мы то место давно прошли. Не было никакого моста.

- Да, что там моста, следов никаких нет,- вставил Федор, заметно нервничая. Женщины остались под присмотром Шустрого. Надежда на него в случае чего была слабая.

- Ближайший мост в Ильинке, а до нее километров десять.

- Две собачьих перебежки, - буркнул Федя,- Толстый, ты может выяснишь у своих уродов, может для них Ильинка лапой подать.

Я обернулся к корноухому.

-Слыхал? В Ильинке мост или ближе?

- Вау…- корноухий зевнул, показывая алый язык и недюжинные клыки, - рядом.

-Так ближе или в Ильинке?

- Ближе.

- Ильинка это что?- Встрял короткохвостый.

Вот, блин! Может мы вообще про разныё места, и направления говорим?

-Там ,- махнул я рукой вдоль реки.- Деревня такая была.

Тишина в ответ. Доведут они меня до белого каления.

- Ладно, черти! Ведите до моста. Если это действительно недалеко сбегаем туда и обратно. Разведаем.

- И то дело! А то базар развели, близко, далеко!

Псы поднялись и мелкой рысью потрусили вдоль берега. Мы подорвались следом.

Мазутка петляла как змея. Поэтому путь был извилист. Мы пытались сокращать, срезая через заборы. Но огороды были густо заросшие, и нацепляв репейников и исцарапавшись,

пришлось от этой идеи отказаться. Тем более ,что Хаймовичу нашей резвости недоставало. Пробежали мы метров пятьсот. Но вот из-за поворота, где возвышался добрый в три этажа домик, вдруг открылся удивительный вид. Сразу за домиком берег резко понижался, переходя в карьер, заросший облепихой. И с этого берега на тот тонкой нитью протянулся мост. Сроду такого чуда не видел. Столбы на растяжках. И от столбов с этого берега на тот проходят чуть заметные нити. Их бы вообще можно было не заметить, если б не дощечки, кое-где сиротливо висящие над водой. Теперь понятно, что собакам тут не пройти и не вернуться. Тормозя на пятках, мы съехали в низ с обрыва, чтоб рассмотреть это чудо поближе. Желтые деревца облепихи росли, оказывается, на островках. Между ними стояли мелкие лужи с прозрачной водой. Через воду были видно каменистое дно из мелкой гальки и какая-то снующая по ней живность.

- Надо же, - удивился Хаймович, - водомерки.

Перепрыгивая через лужи, дошли до моста.

- Нет ,никак я не мог ошибиться. Не было этого моста тут. Никогда не было,- бормотал себе под нос старый.- Именно такой мост был у завода. Но здесь? Что-то невероятное.

Неужели это начало склероза?

- И как? – спросил у деда Федор, скептически уставившись на сооружение.- У столетней бабки зубов больше, чем тут настила.

Штакетины действительно были крайне редкие. Перепрыгнуть с одной на другую не получится. Да и ветхие они. Для меня с Косым перебраться не вопрос. По тросам переползем, раз плюнуть. Но Федя имел в виду женщин. Как им перебраться?

- Ну…., ногами наступать на нижний трос, руками держаться за верхний, - прикинул Моисей Хаймович.

- Ты дед, ещё Толстого поучи с дома на дом прыгать, - огрызнулся Косой.

Взъелся он на деда непонятно за что.

- Женщины нипочем не пройдут!

Хаймович задумался.

- Максим, спроси у своих подопечных, в Ильинке мост есть?

Я уставился на гавриков. Здоровые всё-таки кобели, мне по пояс, а если на задние лапы встанут как раз с меня ростом. Это я от внутреннего страха их принижаю всячески, чтоб не забывали кто здесь главный.

-Ну?

- Не знаем….

- А кто знает? Были там? – указал я рукой.

-Там не пройти..может и есть там …деревня. Не пройти до неё..ТУМАН!

- Слышь Хаймович, они говорят, что туман там какой-то…Пройти невозможно.

Косой с недоверием фыркнул.

-Почему не пройти? Туман с зубами?- решил пошутить я.

Шерсть на загривке поднялась. Но короткохвостый не угрожал. Это он от страха, сообразил я.

- ТУМАН! Не туман! Он всегда! Его ветром не развеивает,… Кто в него заходит, назад не возвращается, пропадает навсегда!

- Такие дела, - обернулся я к своим,- кто в туман заходит ,назад не возвращается. Пропадают в нем навсегда.

- Может химическое оружие какое в своё время применили…Хотя давно бы рассеялось,

- начал размышлять вслух Хаймович.

- Вот и они говорят, он всегда .Ветром его не разносит.

- Значит это аномалия, не хуже нашей речки. Постойте…Если река имеет свойства протекать не здесь и не сейчас, и каким-то образом связана с изменением пространства и времени….Допустим, свойства воды как таковой она не утрачивает. А значит, имеет свойства испаряться. И как поведут себя испарения воды заряженные иными …Всё правильно!

Этот туман, производное от нашей реки и есть! Ай, да Пушкин! Ай, да сукин сын!

-Вот я молодец. Сообразил!

Хаймович засмеялся и засиял как начищенный самовар, давно его таким не видел, последний раз, когда ампулы ему эти притащил. Он тогда чуть плясать не начал.

- Слышь, Пушкин, ты ещё сообрази, как женщин туда перетянуть, - кивнул в сторону моста Косой.

***

Вода стекала по штанам, и в сапогах уже хлюпало. Одежда промокла насквозь и тяжелым грузом давила на плечи, сковывала движения. Чтоб не замерзнуть друзья двигались быстро. Но ноги расползались на глинистой почве. Голое поле вокруг и отсутствие прибежища настроения не улучшали. Железная дорога огибала холм, но Руслан решил подняться на него, чтоб осмотреться. Холм был крутой и скользкий, весь поросший седой и колючей полынью. Чтоб не соскользнуть вниз пришлось помогать себе руками, погружая пальцы в холодную стылую землю. Добравшись, он остановился отдышаться. Молчание затянулось.

-Что? Что там? Лес есть поблизости?- Окликнул его Лис.

Он чувствовал себя не в своей тарелке. Отсутствие леса его пугало. Не спрятаться, не скрыться. Голым и беззащитным чувствовал он себя. Как когда-то в детстве, когда попался с соседской курицей. И чтоб не прибил дядя Петя, пришлось перекинуться, сменить лисий облик ,на человеческий. Так и стоял он, потупив взор, прикрывая руками срам.

Рот был полон крови и мелких куриных перьев, которые он боялся сплюнуть. Опасаясь вызвать очередной приступ гнева скорого на расправу соседа.

- Чего там? Чего молчишь? Или мне подняться?

Рус, как зачарованный, уставился вдаль и не отвечал.

- Рус! Ты оглох что ли? Сейчас поднимусь и уши тебе прочищу!

Тот нехотя отозвался.

-Подниматься не надо…Тут такое.., кажется, мы пришли. Холм обойди, сам увидишь.

Николай заспешил по железке вокруг холма и остановился. Руслан скользнул с холма к нему. Прямо за холмом дорога ощутимо шла вниз. В конце её валялось скопище жеванных, скомканных железных змеев. И прямо за ними внизу…

Внизу раскинулся каменным зверем город. Его безбрежная шероховатая и пупырчатая шкура из битых кирпичей и бетонной крошки, угадывалась в зарослях бурой поросли кустарника, начиналась неподалеку в полу километре от них и протянулась от края до края, скрываясь за горизонтом ,вздымаясь буграми холмов. Каменные глыбы громоздились одна на другую, создавали небольшие холмы. И чем дальше, тем выше они были. Смазанные и оплывшие под бесконечным дождем, занесенные песком и ветром в жаркий период, заросшие редкой травой, но все же угловатые, с намеком, на бывшие строения. Чуть дальше торчали остовы невиданных зданий, словно сломанные кости гигантского животного. За ними грозно вздымались громады целых домов подпирающих небо. Корявые голые деревья с пожухлой и редкой листвой, пробившиеся среди развалин, тоже казались не живыми порождениями мертвого города. Серое промозглое небо, как саваном накрывала все видимое пространство, туманом оседая на окраинах. От этого город казался ещё больше. Там и сям из развалин зловеще выпирали ржавые и мятые конструкции непонятного назначения , навсегда утратившие первоначальный облик и смысл своего существования. И от того казались