ведущей к затопленному коридору.

Я предостерегающе прижал палец к губам, указывая на источник звука. Тот повторился, уже громче. Словно какой-то неведомый зверь скреб когтями старое дерево.

Первым делом я нашарил нож в изголовье разворошенного логова, которым стала постель в ходе эксперимента по слиянию аур. Вторым, что я оттуда выудил, были штаны. Наверное, это въедается в уличных парней на уровне инстинкта – неосознанно чуять, где находятся два этих важнейших в жизни предмета.

Тем временем гость из подземелья, явно потерявший надежду открыть дверь, принялся в нее ломиться, сопровождая это занятие недовольным подвывающим рыком. Что за животное способно издавать подобные звуки, не хотелось даже представлять. Тяжелая дверь содрогалась от ударов, но скобы засова держали крепко.

Наконец я нащупал среди одеял последнюю необходимую вещь, платье Тианары, и швырнул его чародейке.

– Я уже слышала его прошлой ночью, – шепотом призналась девушка, одеваясь. – Ты спал как раз. А за дверью как будто кто-то ходил, так мне показалось.

– Так почему не сказала? – рассердился я.

– Боялась, ты сочтешь это очередными глупыми фантазиями про призраков. И посмеешься.

– Беззвездное небо, детка, у тебя голова на плечах или что?! В сле…

Кометы, чуть было не сказал «в следующий раз». Вопреки всему я продолжал воспринимать Тианару как свою женщину. Как будто этот следующий раз будет у нас двоих!

Дверь застонала от очередного сильного удара. В общем-то волноваться было не о чем. Вышибить это бронированное сооружение мог разве что таран.

Натягивал рубаху я уже не спеша, сапоги тоже. Кажется, наступила пора поглядеть, кто к нам пожаловал. Я подошел к двери, чтобы распахнуть небольшое зарешеченное окошко на уровне глаз… И едва успел увернуться от выпада длинной когтистой лапы, взметнувшейся из-за прутьев.

Нет, не лапы. Руки. Тощая, покрытая грязно-серой кожей, напоминающей чешую. Сверху ее опутывали бледные узоры спонтанных плетенок.

Хиконт! Болотная тварь, упади мои звезды! И далеко не пугливая «собачка». В темноте за решеткой было хорошо видно, как бликуют в свете магических контуров зеленые глаза чудовища. В них горела ненависть такой силы, что не способно испытать ни одно животное в мире. Ненависть разумного существа.

А еще я разглядел вывороченные края обивающих дверь железных листов и раскрошенные в мелкую щепу доски. Падучие звезды!

– Валим отсюда, – заключил я, налегая на камень, прикрывающий выход.

На этот раз Тианара показала себя просто идеалом женщины главаря, шустро юркнув в открывшийся лаз. Я протиснулся следом, повернулся было к камню и тотчас же осознал бесполезность этого действия. Похоже, тварь уже пользовалась ходом. И ей хватало сообразительности не только открыть лаз, но и завалить обратно, маскируя следы своего присутствия… Но если это чудище способно сдерживать кровожадность и до сих пор удовлетворялось содержимым подвала, не пытаясь перекусить его хозяйкой, почему взбеленилось сейчас? Соленья у Кошки и впрямь хороши, но не настолько же, чтобы в ярости крошить обитые железом двери!

Впрочем, сейчас было не до загадок. Мы с чародейкой вихрем пролетели по извилистому коридору к основной части подвала, направляясь к лестнице, когда с оставшейся в тени верхней площадки раздался подозрительно знакомый голос:

– Значит, говоришь, никого нет, да, Кошка?

Костыль собственной персоной восседал на верхней ступеньке, поджав покалеченную ногу. У правой руки стрелка лежал неизменный арбалет.

– Ну, здорово, что ли, – буркнул Костыль, оборачиваясь ко мне. – С девушкой познакомишь?

Постороннему человеку могло показаться, будто стрелок угрюм и чем-то недоволен. На самом деле это было его обычное состояние.

– Да иди ты к ящеролюдам, – отозвался я. – Эта – моя. Ты как вообще сюда попал?

Костыль пожал плечами, откидывая со лба грязноватые сосульки длинных слипшихся патл.

– Пришел, сижу, жду, – ответил он в обычной немногословной манере.

– Ты за дурака-то меня не держи! – пригрозил я. – Ладно. Нет времени. Сейчас здесь будет гость. Так что бери свою игрушку, встречать будем.

В глазах стрелка мелькнула искренняя уверенность, что за дурака здесь держат как раз его.

– Там выход есть, в катакомбы городские, – пояснил я. – Когда мы уходили, в дверь как раз ломился такой парень, весь в магических контурах, навроде болотного зверя.

– Да иди ты с такими шуточками… – проворчал Костыль.

Куда, договорить он не успел. Потому что, изменившись лицом, схватился за арбалет. Упомянутый «парень» стоял на пороге, свирепо сверкая глазами. Если не считать магических плетенок, невидимых обычным людям, больше всего он напоминал выкопавшийся из могилы труп – не сгнивший, а иссохший.

– Наверх! – приказал я Тианаре.

– Я сплету хотя бы щит, я умею! – вскричала та.

Я бы сказал, что думаю по этому поводу, будь на то время. Стоило силе девушки пробудиться, как рожу монстра, и без того не самую приятную, перекосила злобная гримаса. А затем тварь бросилась. «Враг!» – отчетливо прозвучало в скрежещущих звуках, вырвавшихся из нечеловеческого горла. Беззвездное небо, оно умеет говорить!

Тренькнула спускаемая тетива. Болт угодил твари точно в грудь, чуть левее центра. Человеку он пробил бы сердце, к звездочету не ходи. Но не болотному зверю. Врезавшись в бронированную кожу, болт засел на половину длины, не дотянувшись ни до чего жизненно важного. Костыль зло ругнулся.

– Наверх, к ящеролюдам! – рявкнул я на чародейку, заступая вперед, чтобы оказаться между тварью и намеченной ею жертвой. Больше спорить, хвала звездам, девчонка не стала. За спиной послышался резвый топот ног по крутым ступенькам.

Второй болт просвистел прямо над ухом, когда я метнулся вперед, на ходу обматывая лезвие ножа магической нитью. Кометы, какая бледная!

Выстрел оказался еще неудачнее первого. Болт увяз в густом сплетении магических узоров возле глаз чудовища, не причинив никакого вреда. Со стороны это, должно быть, смотрелось, будто он завис в воздухе, наткнувшись на невидимую преграду.

Гадство! С такой броней средство тут одно – глубокие выпады и прямые колющие удары. Все равно что ящеролюдово фехтование, в котором я меньше всего силен… Если бы только магия была на месте!

Я перекинул неуклюжий мясницкий тесак на жесткий обратный хват. С глухим рыком тварь ушла из- под ножа и попыталась достать меня пальцами в оплетении магических нитей, что способны крушить железо. Я с трудом успел увернуться. Шустрая, сволочь.

Костыль не был бы собой, не выкинув какого-нибудь головоломного трюка. Ковылять по лестнице одноногому было сложно, и он, недолго думая, скатился вниз по перилам, со взведенным арбалетом в руках. Я успел это разглядеть, чудовище, очутившееся в тот момент спиной к лестнице, – нет. На звук падения оно обернулось, и я, не теряя времени, всадил нож прямиком в открывшуюся шею.

Человек, получивший такой удар, мог смело готовиться к встрече с Небесной Матерью. Чудовище помирать не спешило. Кометы!

Я спешно дернул из раны свое единственное оружие. Лезвие заклинило намертво между краями жесткой, как древесная кора, кожи. Похоже, монстру не слишком понравилось такое украшение. Обиженно взревев, он отшатнулся, хватаясь за торчащую из шеи рукоятку. Силищи ему было не занимать, и нож попросту переломился в самом хрупком месте, основании хвостовика, окончательно лишая подбитую тварюгу шансов избавиться от стальной «занозы».

Тем временем Костыль, перекатившись, поднялся на одно колено, приладил в желоб арбалета очередной болт и аккуратно всадил в упор в грудь чудовища.

Сердце он пробил наверняка, но и эта рана не оказалась для хиконта смертельной. Хоть и явно обидной. Ревя от ярости и боли, монстр решил не размениваться более на бестолковых, но крайне