– Я тоже не знаю, – сокрушенно призналась девушка. Широко распахнутые глазищи казались совсем огромными на бледном лице. – Я ни разу в жизни не совершала ничего запрещенного…
«А как насчет студенческого нашествия на особняк архимагистра?» – так и подмывало спросить меня. Обычная чародейская повадка: сделать дело чужими руками и не признавать своего в нем участия. Но я промолчал. Во-первых, и сам не столь уж чист в этом деле, а во-вторых, девчонка на грани – чего доброго, закатит истерику. Только женских соплей и криков не хватало для достойного продолжения бурной ночки!
Вопрос «что делать» решился сам собой. В окне дома напротив замаячила смутная фигура. Но не успел я как следует напрячься, как фигура, оказавшаяся невыспавшимся парнем в бесформенной белой рубахе, – точь-в-точь призрак с Туманного Брата – протянула руки к железным ставням и с грохотом их захлопнула. Дремавший до сих пор контур, затягивающий проем, зажегся тусклым бирюзовым светом. То же самое повторилось с другими окнами. Судя по звукам, хорошо слышным в предутренней тишине, парень в рубахе был не единственным соседом, спешившим создать видимость полной непричастности к взрыву. У меня отлегло от сердца. Высокий город или Стрелка, но отношение людей к возможности побеседовать со стражей оказалось совершенно одинаковым.
– Пойдем, – сказал я, протягивая девушке руку. – Скажем то же, что и все остальные. – И пояснил в ответ на недоуменный взгляд: – Что крепко-накрепко спали и ни ящеролюда чешуйчатого не видели и не слышали. И понятия не имеем, что здесь рвануло.
– Но следы… – робко возразила чародейка.
– Какие? – фыркнул я. – Твоего уродца разнесло в пыль. Свидетели разбежались. И кто докажет, что здесь было на самом деле?
Растерянная и подавленная, Тианара безропотно позволила увести себя в комнату и усадить на диван, в ворох покрывал и подушек. Небо за окном уже сделалось из черного густо-синим, но в доме было темно. Выбрав наугад одну из початых бутылок на столе и с трудом нащупав бокал, я налил его полный и протянул девушке. Та молча взяла, покорно отхлебнула несколько глотков.
– Это не уродец, это Масик, – печально вздохнула она. – Я так его назвала. В честь маминого кота.
Я уже готов был высказаться о том, как должен выглядеть мамин кот, если в честь него называют ходячие скелеты, как вдруг Тианара подскочила, словно к ней оса под юбку залетела. На лице у девушки читалась искренняя паника.
– Есть еще один голем, которого я не имела права создавать! Тем более вне лаборатории! Если дознаватели его найдут, если смогут доказать, что Масик тоже был моей работой… Они заявят, что контур потерял стабильность из-за моей ошибки!
Как раз в этот момент легонькое винцо, которым развлекались девчонки, решило явить коварство своей натуры. На ноги чародейка поднялась, но тут же пошатнулась и, не в силах устоять без поддержки, повисла у меня на шее.
– Похоже, звезды всерьез смотрят на твой должок с ирисом, – не удержался я от замечания. – Второй раз гляди как ко мне пристраивают.
Это сомнительное остроумие пропало без толку. Вряд ли Тианара даже расслышала, что я сказал.
– Помоги мне! – воскликнула она, глядя на меня жалобнее, чем прикормленная у рынка собака на торговца мясной лавки. – Надо срочно развеять контуры!
Так и не сообразив толком, что от меня требуется, я проводил нетвердую ногами хозяйку по коридору в одну из дальних комнат, выходящих окнами во двор. Не то чтобы я так рвался помогать, но другого способа вникнуть в суть путаного рассказа, кроме как увидеть все своими глазами, попросту не существовало.
– Ты… Только не пугайся, как с Масиком, – сказала чародейка на пороге.
Предупреждение оказалось своевременным. От глубокого, звучного голоса, раздавшегося из темноты, я вздрогнул, рывком перекидывая девушку к правой руке, в то время как левая нашаривала у пояса несуществующий нож.
– Тианара, звезда неба моего! – приветствовал незнакомец.
Много чего я успел передумать прежде, чем заметил мерцающий силуэт в углу, замерший в таком изысканном поклоне, что я начистил бы этому типу морду без всяких раздумий… Будь он живым человеком нормального роста.
Голем. Всего лишь голем, высотой не более двух локтей. Кукла из фарфора, проволоки и магических плетенок. Аристократического вида блондин, тонкий, элегантный, безоружный. «Прямо как я сейчас», – промелькнуло в голове. Нет, до этой породистой рожи мне, конечно, далеко, но бархатными штанами и шелковой рубахой похвастаться могу. Тианара (а теперь я был уверен в том, что она и есть автор всех этих игрушек, наполняющих дом) не позаботилась снабдить парня самым завалящим кинжалом, но не забыла о тонком кружеве на манжетах и воротнике. «Говорить» голему позволял уже знакомый зеленый контур – подобный ему использовали боевики в доме архимагистра, когда требовали сдаться. Как ни странно, я не обнаружил в плетенках никакого сходства с големами из ринских катакомб. Совершенно другие цвета, совершенно другие узоры – и дело было вовсе не в разном назначении фехтовальных манекенов и бестолковой игрушки. Я уже понимал, что за поведение сложной конструкции отвечают контрольные контуры – вот эти тонкие фиолетовые ниточки. Неудивительно, что они не похожи на таковые у манекена. Но и в хрупких сплетениях, окутывающих фарфоровые суставы, не наблюдалось ничего даже близко напоминающего лаконичный, четкий почерк ринских мастеров. А ведь цель у этих контуров одна: заставить неживую фигуру двигаться по-человечески.
Тем временем Тианара пробудила дар, протягивая руку к своему обреченному творению. Аура у нее была на удивление бледной, едва различимой в окружающем полумраке. И это наследница магического рода?!
– Три года расчетов и почти год на создание и проверку трафаретов, – горько вздохнула чародейка.
– Трафаретов? – переспросил я.
Пришла очередь девушке удивленно уставиться на меня:
– По-твоему, такую сложную конструкцию можно создать без них?
– Э…
Я разрывался между любопытством и шансом проявить серость, непомерную даже для деревенского дуболома. Чего бы такого соврать?
– Если честно, никогда не задумывался, как их создают. Только как ломают – щиты, ловушки и прочую дрянь.
– Эх ты, боевик – мозги в клеточку! – рассмеялась Тианара.
Я уже видел эту девушку под маской высокомерной наследницы, видел испуганно цепляющейся за перила, видел печально размышляющей над бокалом вина о последствиях собственных ошибок. Не видел только улыбающейся – вот так, как сейчас, задорно и искренне. Кометы! Да я не видел ее вообще до этого самого мгновения, настоящую Тианару Астеш. Я не знал о ней ничего, не ведал причин, по которым лишь громадное потрясение да явный перебор с вином способны пустить веселые лучики по углам огромных серых глаз, разворошить на дне их лукавые огоньки, разрумянить бледные щеки, отпустить прямую спину, расслабить застывшие плечи… Но если у этих причин имелись конкретные виновники, я был готов поубивать их голыми руками.
– Почему в клеточку? – поинтересовался я.
Палец даю на отсечение, имелось в виду что-то обидное, но изобразить нужную степень оскорбления у меня не вышло. Слова прозвучали как-то мягко, почти ласково. А глядел я, не отрываясь, прямо в эти невозможные глаза. А Тианара смотрела на меня.
Кометы! Лучше бы я сбежал. Пока не стало слишком поздно. Пока она оставалась для меня еще одной самодовольной чародейкой, фарфоровой куклой с каменным сердцем. Чутье кричало мне об опасности, а я, как последний дурак, пытался связать ее с дознавателями, когда все доказывало обратное. Я отбросил предупреждение, решил, все дело в усталости и подозрительности, разросшейся в моей душе хуже бурьяна на пустыре. А чутье-то было право. Только бояться стоило не дознавателей, а Тианару.
