– Все ты делаешь наоборот! – заявил он, качая головой. – Там, где другие ломают контуры, ты лезешь в окно. А потом используешь магический контур вместо простой веревки!

Я пожал плечами:

– Ведь это работает.

– В том-то и дело!

Четвертый этаж дома оказался единым огромным помещением, образующим нечто вроде гигантской ступеньки, нависающей над центральной частью – овальной выемкой на два этажа. Посередине выемки находился засаженный водными растениями бассейн, по берегам которого росли самые настоящие деревья. Высокие, подпирающие кронами прозрачную крышу. Еще раньше меня удивили толщина стен и изобилие колонн на нижних этажах. Теперь стало ясно, зачем они нужны: удерживать на себе тяжесть этого искусственного сада. С четвертого этажа на третий вели две широкие лестницы. Одну из них щедро обвивали какие-то лианы, вторую, ближайшую, словно стражи, окружали высокие, аккуратно подстриженные можжевеловые кусты. Вообще в той части оранжереи, куда мы попали, было заметно холоднее, нежели за окном. Выложенная камнями тропинка тянулась через толстый ковер серого мха. По большим валунам стелились тонкими веточками приземистые низкие кустарники.

Мы пересекли тонкую магическую завесу, стало теплее и суше. Невысокие крепенькие сосны в кадках стояли по обеим сторонам прохода. Но не такие, как можно увидеть в любом лесу. Особенно мне запомнилась одна, с длинными иглами на свисающих, плакучих ветках.

Новая завеса и очередное потепление. Во всем доме не было такого количества магических контуров, как в этой оранжерее. По сложности конструкция едва ли уступала наружным щитам. И опять то же самое: единая плетенка, берущая магию от одного большого камня, вделанного в центр прозрачного купола. Почему они все так устроены? Я задал вопрос Палиару.

– Это ведь жилое помещение, – объяснил чародей. – Присутствие мощных магических полей крайне вредно для всех живых существ, в том числе людей. Происходит спонтанная перестройка организма, изменения накапливаются и закрепляются. В течение двух-трех поколений можно ожидать появления в потомстве стабильных хиконтов. Потому артефакты-концентраторы стараются установить как можно дальше от мест постоянного присутствия.

Так вот откуда берутся сушляки! Интересно, кстати, который из великого множества здешних цветов – тот самый знаменитый ирис? У меня просто разбегались глаза от великого изобилия форм, расцветок, ароматов. Вот, например, красная в пятнах штуковина размером с доброе тележное колесо, обнаруженная в одном из отделенных пологом закутков, теплом и влажном. Стоило нам пересечь завесу, как в ноздри ударил исходящий от цветка запах тухлятины.

Впрочем, цветы нас интересовали в последнюю очередь. Следовало найти выход, соединяющий оранжерею с кабинетом и лабораторией архимагистра на третьем этаже, но ничего даже близко напоминающего дверь, нам не встретилось и в помине. Оранжерея казалась замкнутым, изолированным помещением, а этого не могло быть. Снова иллюзия? Вполне возможно.

А самым плохим было неоставляющее чувство слежки. Несколько раз мне чудился легкий шорох в стороне, порой в густой завесе листьев мелькала смутная тень. В конце концов подозрение переросло в уверенность.

– Мы не одни, – заявил я, останавливаясь и спуская с руки цепь.

Ответом мне был прерывистый шипящий звук. Из-за непонятного растения, напоминающего бочонок с пучком листьев наверху, выскользнула гибкая женская фигура.

Падучие звезды! В первый момент мне показалось, что незнакомка затянута в странный чешуйчатый наряд, оставляющий обнаженными живот и грудь, но тотчас же я понял: это не одежда. Из чужеродных предметов на теле странного создания имелись лишь замысловато украшенные браслеты на руках и ногах, ошейник и пояс с коротким изогнутым мечом. Крупная чешуя насыщенного зеленого оттенка покрывала руки, ноги и бока существа, переходя спереди в светлую мягкую кожу. Учитывая пол незнакомки, впечатление создавалось неоднозначное. Распущенные волосы красновато-рыжего цвета спускались ниже талии. С почти человеческого лица на нас в упор глядели огромные желтые глаза с вертикальными зрачками.

Когда начальное потрясение от увиденного немного улеглось, меня посетила первая здравая идея: «Ящеролюд!» Чародей, однако, был иного мнения.

– Хи-химера… – в ужасе выдохнул он.

– Хиконт? – уточнил я, приглядываясь к тончайшим магическим нитям, пронизывающим тело странной женщины и образующим особенно яркую сеть на стыке кожи и чешуи.

– Нет, обычная химера, – упавшим голосом прохрипел Палиар. – Магический гибрид нескольких разнородных существ. Я слышал, архимагистр Дайне занимался усовершенствованием животных с боевыми целями… Но человек как основа… Небесные Родители!

В отличие от чародея, меня это почему-то нимало не удивляло. И насчет боевого применения возникали весьма крепкие сомнения. Даже оружие на поясе не могло исправить впечатления. Как-то не вязались в моем представлении обнаженные маленькие груди и унизанные браслетами руки с воинским делом. Разве что ронять боевой настрой противника, показывая ему таких вот штучек.

Зато я окончательно поверил в обостренную нелюбовь архимагистра Дайне к противоположному полу. Надо просто ненавидеть женщин, чтобы сделать такое с одной из них.

Жутковатое творение архимагистра остановилось шагах в десяти, насмешливо склонив голову. Темные губы прорезала ухмылка, враз напомнившая мне о покойном Ящере. Длинный раздвоенный язык скользнул меж острых треугольных зубов.

Движение, которым химера извлекла из ножен меч, я едва успел отследить…

Химера рванула в атаку со скоростью настоящей змеи. Я едва ушел из-под лихого рубящего размаха, хлестнув ее цепью по запястью. Шипастый шар скользнул по чешуе, не оставив даже царапин. Кометы! А дело-то осложняется.

Противница развернулась, устремляясь в новый заход. Мне удавалось лишь уворачиваться от стремительно мелькающего клинка. Я даже не совсем понимал как. Чешуя хранила свою обладательницу лучше любой брони. Возможно, оружие потяжелее могло пробить этот панцирь – моей цепи для того требовался больший размах, а лучше раскрутка. Но как раз этого химера мне не позволяла, умело храня от ударов незащищенные живот и грудь. Она вела и направляла бой по собственному усмотрению, а я не мог вырваться из этой порочной колеи. Противница могла убить меня уже с десяток раз, но не делала этого. Просто потому, что происходящее доставляло ей удовольствие. Вот я выскользнул из-под удара – так хотела она, не я. А от этого не уйти. Только падать, вжимаясь в холодный мрамор тяжелого вазона. Чирк! Клинок шваркнул по камню в ладони от моего уха. Зеленым листопадом на лицо посыпались срезанные ветки. Кометы! Химера стояла в трех шагах, не предпринимая ничего, все с той же кривой ухмылкой. Знакомое прерывистое шипение сорвалось с губ. Уж не смех ли это? Она была сильнее и прекрасно знала это. Архимагистр Дайне создал совершенного бойца. А я знал другое: убивать надо сразу. Позеры живут не дольше болтунов.

Сеть вылетела с боковой дорожки, из-за густого сплетения листьев и ветвей. Чего Палиар и правда не умел, так это действовать быстро. Но для упивающейся собственной непобедимостью твари хватило и того. Отскочить она успела, лишь потому сеть не накрыла ее целиком, только спутала ноги и локоть левой руки. Контур был управляемым – на достигнутом он не остановился, упрямо пытаясь ползти дальше, поднимаясь вверх по телу жертвы. Полыхнула фиолетовым светом тонкая плетенка на клинке, которую я принял было за украшающую насечку. Злобно шипя, химера наугад шарила лезвием у собственных ног, пытаясь нащупать невидимые путы. Подцепленные нити липли к фиолетовой плетенке и начинали медленно рассеиваться. Я бросился к обездвиженной противнице и, ухватив цепь обеими руками, накинул ей на шею. Звякнул по полу артефактный меч. Когтистые пальцы протиснулись под удавку, не позволяя мне довершить начатое. Кометы, силищи этой твари не занимать!

– Плетенку укрепляй! – крикнул я Палиару. – Она распадается! И меч убери! Это артефакт!