стихийщиков. Они непрерывно воевали с погодой и, увы, невольно создавали дополнительные сложности для охраны птицы Береники, внося возмущения в картину, доступную шестому чувству. Одно радует: дождя нет, пока перевес сил на стороне науки, но осень – слишком опытный и коварный враг, это видно по бледности и утомленности магов.

Ветер рванул полы плаща и заскрипел черной кожей, словно щупая ее и проверяя качество. Гюнтер мельком глянул на башенные часы – без семи минут четыре. Уже слышен шум автомобилей вдали. Стрелка прыгнула на одно деление. Выше часового механизма, в знакомой комнате, как раз теперь некий незнакомый снайпер грел и тер пальцы, как не так давно – сам Гюнтер. А внизу, в основании под часовым механизмом, возился и ругался старый уборщик Петер, которого знает весь университет. Все точно и все по расписанию. Сейчас стрелка прыгнет еще раз, и уборщик уйдет… Ушел.

Еще одно деление – минута. Дальняя линия полиции уже расступилась, пропуская кортеж. Отсюда это не видно, но понятно по звуку моторов, ненадолго сбросивших обороты.

Без двух. Три мотоциклиста выехали на площадь и огляделись. Маги охраны из сопровождения птицы удачи. Два арьянца и тот, в плотной бурой куртке, – ликреец, совсем пацан. Из всех, кто ехал с птицей в поезде или спешил сюда, чтобы пополнить охрану, его одного не отлучили от дела. Еще два мотоцикла. Это полиция, от нее нет ни пользы, ни вреда.

В Арье принято гордиться точностью. Этот визит пока что проходит идеально. Длинный «хорьг» с двумя флажками на крыльях – Арьи и Ликры – вползает на площадь, встает боком и распахивает дверцу. Первый удар часов. Открылось окошко, и белые птицы поплыли над большими часами в своем заводном полете, отдавая предопределенности власть над случаем.

Из машины вышел господин Хромов, протянул руку. Береника фон Гесс спрыгнула с подножки и огляделась. Маленькая, тоненькая, совсем девочка. Даже больно глядеть – ну за что ей досталось это бремя? Тяжкий труд – пытаться с одной удачей разгрести то, что наворотили все прочие расчетом, жадностью и глупостью… Второй удар. Как же все тягуче и церемонно.

– Четыре, – едва слышно прошептал Вальтер за спиной.

И замер в дверях. Согласно уговору, он может пройти и сказать ректору важное только тогда, когда Гюнтер сделает намеченное.

Голем зашагал вниз по лестнице, точно зная: теперь он – самый невидимый невидимка. Все глядят на птицу. И слушают часы. Третий удар.

На последней ступени лестницы, за спинами преподавателей, Гюнтер оказался ниже наспех созданной трибуны. Спокойно достал оба револьвера, досчитал мгновения до четвертого удара и спустил оба курка, полностью полагаясь на точность списка, предоставленного группами. Он сам ночью объяснял, как проверять людей. Сам составил длинный перечень тех, кто будет рядом с ректором и кого могут подменить джиннами. Он полагал, что так удастся вывести из игры всех, кроме охотника. Двое уже падают назад, валятся мешками. Заряд «антимаг» в голову – это смерть без вариантов, независимо от силы дара, если пуля выпущена в затылок и если не успеть отклонить или уклониться… А назад убитые падают потому, что так пожелал святой Иоганн, иного объяснения нет и быть не может. Увы, даже ректор не скажет, как лишенному дара магии загонщику не ошибиться в дальнейшем.

Джиннов, по мнению Кюне, четыре, фальшивую фрау Анну в расчет брать не стоит: тот джинн скончался до исполнения зова. Два джинна, если списки точны, лежат за трибуной и более не опасны. Третий – сам охотник. В том, что главный объект обладает талантом и опытом школы тайного ордена, Гюнтер не сомневался. Но кто последний из выявленных на площади? Да кто угодно…

Фон Нардлих лениво шевельнул рукой и прокашлялся. Оба трупа накрыла иллюзия, и даже Голем с его умением вникать в детали не нашел изъяна в работе ректора. Стоящие на трибуне просто не успели понять, куда делись два человека. Вроде бы шагнули назад… Тот, кто корректировал список встречающих, постарался убрать с площади наиболее сильных магов университета, особенно и в первую очередь – уровня пси. На какое-то время это оказалось в плюс Гюнтеру, ректору и птице удаче, все еще живой: если снайперы и были, ни один не совершил выстрела. Над крышей башни с часами едва приметно скользнул тонкий зеленоватый дымок: отработало принудительное проветривание. Еще пять минут – и новый снайпер займет место отравленного. Надо полагать, это будет один из мальчишек в кованых сапогах. Не хотелось бы вынуждать его стрелять, пусть и в самых благих целях.

Гюнтер широким шагом двигался, почти бежал, вдоль зашторенных окон правого крыла главного здания, убрав оружие в складки распахнутого плаща. Он миновал уже половину расстояния до «хорьга», когда маги на мотоциклах забеспокоились, все же опознав смерть: они поисковики, они обязаны были заподозрить неладное. Гюнтер подал знак. Вальтер увидел кивок и побежал по лестнице, чтобы сказать «четыре». Только этих данных и не хватает для начала несистемного поиска, сложнейшего и доступного лишь магу уровня Иоганна фон Нардлиха.

Береника фон Гесс повернула голову и внимательно смотрела на спешащего к «хорьгу» человека в плаще, не делая ни единого движения к трибуне, по ковровой дорожке: видимо, решила дождаться пояснений. Из «хорьга» выглянул все тот же двенадцатилетний пацан, что недавно собирал пожертвования на площади. На сей раз он был без кружки. Подвинулся на край кожаного дивана и сел поудобнее, болтая ногами и с хрустом вгрызаясь в крупное яблоко. Его и за оцепление пустили, и взяли с собой покатать, и угостили. Везет же тем, кто приглянулся госпоже удаче!

Ректор выговорил длинное слово. Оно упало в тишину двора без эха и словно придавило все самые малые шорохи – стих даже зябкий, дрожащий испуганным дыханием ветерок. Зато прямо на красной дорожке, точно в середине между «хорьгом» и трибуной, стал вырисовываться туманный контур новой фигуры. Охотник…

Он был точно такой, каким его видел однажды семилетний Гюнтер. Рослый, светловолосый, широкоплечий человек с неправильным, но приятным лицом, с удивительно добрыми глазами. Они просто- таки не отпускали взгляд, вынуждали улыбнуться и шагнуть навстречу. Светлый дорогой костюм, руки сложены на груди. Человек улыбался и всем видом выказывал расположение. Непобедимое. Тот человек, убитый охотником на глазах у семилетнего Гюнтера, подошел и сам протянул руку, желая поздороваться и познакомиться со своим убийцей.

Гюнтер добрался до «хорьга» и встал у края дорожки. Он сделал все, что мог и должен был сделать. Он загнал охотника, показал его и выставил под удар… Но – кому? Кто способен справиться с этим чудищем неизвестного возраста, огромного опыта и невыявленного типа магии? Конечно, надо стрелять. Но это заведомо бесполезно. Маг-стихийщик приличного уровня успеет с такого расстояния отклонить пулю, а за его спиной – трибуна. Пси, блокировав сознание и волю, вообще не допустит выстрела…

– Хорошая попытка, надо же, в нынешней игре есть даже загонщик, ну просто идеальное соответствие легенде, – похвалил охотник. Добавил с нравоучительной и высокомерной усмешкой: – Но напрасно. Если я составляю планы, я предусматриваю все. Этот план составлял именно я. Малыш… – теперь охотник обратился к двенадцатилетнему мальчишке, глядя прямо на него. В голосе скользнула сладость отравы. – Подари тете яблоко. То, второе. Помнишь? Так вспомни…

Мальчишка, проделавший весь путь через тройное кольцо оцепления без проверки в автомобиле Береники фон Гесс, спрыгнул с подножки, порылся в кармане и достал… металлический шар размером с кулак. Сам он считал этот шар яблоком, видел именно яблоко и отдавал птице удачи яблоко. А она брала в руки бомбу, небольшую, тяжелую, незнакомого вида. Гюнтер ощутил короткий, как порыв ветра, приступ отчаяния. Если это та самая каучуковая сфера, новое противомагическое оружие ликрейской разработки, то никакая удача не поможет. Заряд неизбежно и вопреки любым усилиям магов охраны уничтожит все вокруг.

– Твоя удача наконец-то умерла, – ласково и участливо сообщил охотник.

– Однажды мне это уже говорили, – на ломаном арьянском отозвалась птица, рассматривая бомбу без малейшего удивления или замешательства. Покатала на ладони, усмехнулась и подмигнула охотнику: – Могу ответно сообщить: твое бессмертие издохло.

– Глупости! – Охотник от возмущения чуть переменился в лице, доброта из взгляда испарилась. Он заговорил громко и уверенно, желая снова показать свое величие: – Я предусмотрел все! На моей стороне возраст, опыт, талант. Вы с мужем в ссоре, от твоей удачи остались жалкие осколки дара. Я уничтожил наследника Ганзы, завтра мои люди ликвидируют кандидата в президенты Франконии. Но это тоже лишь детали. Главное происходит прямо теперь…