мысль стоила ему многих часов лихорадочных раздумий. — Мы должны провести вместе год. После этого каждый из нас пойдет своим путем. Как я себе представляю, будет разумно, если мы сведем к минимуму наше общение…
Сара вновь перебила его:
— Но как нам это сделать? Я хочу сказать, брак это общение, хотим мы этого или нет. На прошлой неделе я пыталась сказать тебе…
— А я пытался сказать тебе, что это необычный брак. Это — сделка. У меня и так возникнет проблема, когда Лиззи привяжется к тебе, а ты перестанешь приезжать.
Сара удивленно вскинула брови, услышав обвинение, постигнуть суть которого она не могла.
— Как я это делала раньше? Ты это хочешь сказать?
Переведя глаза на приближавшийся экипаж самолета, Джеффри вздохнул.
— Если это прозвучало именно так, прошу прощения. Я злился, когда ты тогда ушла от меня, но ты была права, поступив так. Теперь я ясно вижу это. — Казалось, это признание далось ему нелегко. — Если бы ты осталась со мной, ты никогда бы не стала такой, какая ты сейчас.
— По крайней мере, по этому поводу мы единодушны, — с упреком заметила она.
Джеффри откинулся на стуле, он явно устал.
— Послушай, я вовсе не хочу сражаться с тобой по этому поводу. Единственное, что мне нужно, сделать этот год более-менее терпимым и…
Острая боль, пронзившая сердце, подбросила Сару, и она вскочила на ноги.
— Мне надо бежать. Начинается посадка. Пока, Джефф.
— Сара… — Он тоже встал, но Сара резко повернулась и направилась к турникету. — Сара, — позвал он в последний раз, но она отказалась его услышать. Меньше всего ей хотелось, чтобы он заметил слезы, выступившие у нее на глазах, и понял, как сильно обидел ее.
Казалось, она простояла с билетом в руке целую вечность, молясь, чтобы Джеффри держался поодаль. Она кусала губы и пыталась думать о чем-нибудь, все равно о чем, лишь бы удержать эти слезы.
Когда, наконец, Сара оказалась на борту самолета, в кресле у окна, выходившего на здание аэровокзала, она обернулась, прижав руку к губам. Но взгляд ее был туманен, слишком туманен, чтобы увидеть высокую темную фигуру Джеффа, который раздумывал над болью, которую успел прочитать в ее глазах.
Он стоял на том же самом месте в четверг утром, ожидая ее прибытия. С понедельника его обуревала тревога за нее, на этот раз он даже позвонил, чтобы убедиться в том, что она не изменила свои планы. Их разговор не нужно было и записывать, настолько четко каждое слово отпечаталось в его памяти.
Телефон прозвонил пять раз, прежде чем она взяла трубку.
— Сара?
Последовала пауза, затем тихое:
— Да?
— Это Джефф. Не помешал? — Джеффри рассчитал свой звонок так, чтобы в Нью-Йорке был вечер, как раз промежуток времени между работой и сном.
— Нет, нет, — мягко сказала она. — Я как раз заканчивала некоторые эскизы, к назначенному на январь показу.
— К показу?
— Вообще-то, это благотворительная акция. Я разрабатываю украшения для нескольких моделей. Одно изделие будет разыграно в лотерее. Остальные пойдут с коллекцией Бендела.
— Звучит великолепно. — Великолепнее всего было то, что она, казалось, забыла о том, что ее так обидело в минувший приезд. Поколебавшись, он спросил ее более глубоким голосом: — Как ты?
— Прекрасно. Занята. — И вновь она спросила более мягко. — А ты?
— Так же.
«Занят» — да. А вот «прекрасно» — под вопросом. Но какой вред от этой маленькой безобидной лжи?
— С Лиззи все в порядке?
— Чудесно. — Джеффри не мог сдержать улыбки. — Восхитительно! Она ползает по всему дому, поднимается на ножки, где только может. Так забавно наблюдать за ней! Она ходит, придерживаясь за мебель, но ей трудно сделать первый шаг, если она перед этим не сядет на попку.
Сара хмыкнула, разделяя его восхищение в подобным зрелищем.
— Пожалуй, уже пора? Когда дети начинают ходить?
— Педиатр говорит, что это случится со дня на день.
— Ты сам с ним говорил?
— Я водил Лиззи к ней вчера.
Сара снова засмеялась, и он почувствовал себя гораздо лучше.
— Извини. Мне, наверное, надо преодолеть некоторые свои стереотипы.
— Нет проблем. Она действительно очень милая женщина.
— Молодая и потрясающая?
— Замужем и сама мама.
Было ли то, что он услышал, вздохом облегчения? Сара продолжала так быстро, что он не смог составить определенного мнения.
— Судя по тому, как ты говоришь, она очень квалифицированная. А Лиззи она нравится?
— Терпеть ее не может. Визжит всякий раз, как эта женщина входит в комнату.
— Да что ты! Почему?
Придя в хорошее настроение, он откашлялся.
— Мне кажется, это как-то связано с прививками. Знаешь, корь, ветрянка, дифтерия и прочее.
— A-а, тогда понятно. — Оба рассмеялись, и Джеффри почувствовал себя на седьмом небе. Но Сара продолжила разговор на более спокойной ноте: — Приближается ее день рождения, не так ли?
— Одиннадцатого декабря.
— Ей исполнится год. Это серьезная дата. Нам надо устроить праздник. Я уверена, что Алекс с Дианой… — Она внезапно осеклась.
— Ничего, Сара, Я и сам об этом думал. Алекс с Дианой, конечно, пышно отпраздновали бы ее день рождения. Я хочу, чтобы у меня получилось не хуже.
— Так и будет, — заверила Сара, а потом в раздумье добавила: — Джефф?
— Да?
— А твой адвокат занимается удочерением?
Он кивнул, забыв, что она не может его видеть, и тщетно пытаясь проанализировать неуверенность, отразившуюся в ее голосе.
— Он принесет начальные бумаги нам на подпись в пятницу. Звучит неплохо, да?
— Замечательно. — Последовала минутная пауза. — А ты… ты сказал знакомым, Джефф?
Он сразу же понял, что она имеет в виду.
— О нас? Да.
— И… что они сказали? — спросила полушепотом Сара с удивившим его трепетом. Она казалась ему такой уверенной в себе, неужели в ней остались следы прежней уязвимости?
— Они были искренне рады за нас, — смело заявил Джеффри, желая поддержать ее. Странно, как быстро он привык к этой новой, уверенной в себе женщине
— Я рада.
— А ты, Сара? Кольцо заметили?
Он имел в виду разговор, состоявшийся между ними в прошлый уик-энд. Сара легко включилась и ответила явно с улыбкой:
— Да, кольцо не осталось без внимания.
— И что тебе сказали?
Она тихо рассмеялась.
