— Известно?

— При чем здесь я? — растерянно пробормотала она, но Энди ее не услышал.

— Когда твой мозг словно отключается, рассудок со всей его логикой блокируется и ты начинаешь выполнять программу, которую диктуют гормоны. — Он смотрел на Пэм в упор, и в его глазах мерцало то же самое пламя, которое с каждым мгновением все больше разгоралось в ней. — А с гормонами шутки плохи! Они превращают человека в запрограммированного робота. Самое смешное, что ты все понимаешь, но ничего не можешь с собой поделать. Ничего! Знакомо тебе это состояние?

Пэм молчала, потрясенная и словами Энди, и тем, с какой горячностью он их произносил. Ей вдруг открылась одна простая истина: она совсем его не знает. Да, он всегда был элегантным, обаятельным и остроумным, но подобной страстности она в нем не подозревала.

— Знакомо? — напряженно повторил Энди. Пэм задрожала, сама не понимая почему.

— Речь сейчас не обо мне, так что...

— Просто ответь — и все.

— Но я не...

Блеснув взглядом, Энди одним шагом сократил разделявшее их расстояние, схватил Пэм за плечи и хрипло, яростно прошептал:

— Ты задала вопрос! Но когда я пытаюсь выяснить, способна ли ты будешь понять ответ, увиливаешь. Так нечестно! — Он слегка тряхнул ее. — Говори, знакомо ли тебе состояние, когда страсть затмевает разум?

— Энди, что ты делаешь... — пролепетала Пэм.

— Скажи! — настойчиво повторил он.

— Энди... — Она уперлась в его грудь, пытаясь отстраниться, но почувствовала под ладонями горячую обнаженную кожу и сразу обмякла. Это волшебное ощущение мгновенно лишило ее воли к сопротивлению. А ведь еще были запахи! Не роз и фиалок — хотя их ароматы по-прежнему витали в ночи, — но самого Энди. От него пахло морской свежестью, солью, какой-то парфюмерией наподобие лосьона для бритья, а также чем-то особенным, не поддающимся определению — мужской силой, что ли.

— Не хочешь отвечать? — хрипло произнес он. — Ладно. Но я все равно выясню то, что меня интересует. Не говоришь словами, скажешь по-другому!

Пэм неотрывно смотрела в его глаза, поэтому поняла, что он сейчас сделает. У нее была какая-то доля секунды, чтобы избежать всего, что вскоре последовало, но, на беду, сил не оказалось.

Энди отпустил ее плечи, но лишь затем, чтобы одной рукой обнять за талию и плотно прижать к себе, а другой — зарыться в пышные светлые волосы, не позволяя отвернуться. В следующее мгновение Пэм ощутила прикосновение его губ к своим.

Поначалу она замерла, испытывая такое ощущение, будто все это происходит не с ней — очевидно, из-за того, что до сих пор приходилось лишь мечтать о поцелуях с Энди, — но остаться равнодушной, конечно, не смогла. Кроме того, она уже и не помнила, когда последний раз обнималась с мужчиной. Этого не было давненько, поэтому сейчас она очень остро ощутила силу и властность Энди. И еще, конечно, прикосновение его почти обнаженного тела, ведь он был в одних шортах, которые не смогли скрыть того, как сильно возбуждает его происходящее.

Почувствовав его состояние, Пэм краешком сознания отметила, что и сама распалилась сверх всякой меры. Но хотя все в ней восставало против объятий с чужим женихом, она уже отвечала на поцелуй. Все благие намерения оказались забытыми. Случилось то, чего Пэм больше всего опасалась: она поддалась наплыву чувств...

Когда Энди наконец отстранился, Пэм увидела на его освещенном мягким лунным светом лице улыбку.

— Вот теперь мне ясно, что ты способна понять, что такое страсть. И знаешь, как непросто ей противостоять. Так что можно не объяснять, почему я поддался на уловки Мейды, как ты выражаешься. Ведь тебе самой трудно было устоять перед всплеском чувственности. Впрочем, как и мне, — сразу же добавил он. — Так что в этом мы похожи.

— Ничего подобного, — едва слышно слетело с губ Пэм.

Энди усмехнулся.

— Зачем отрицать очевидное? Не лучше ли уступить своим чувствам?

Что ты знаешь о моих чувствах? — подумала Пэм.

— Нет.

— Отказываться поздно, — мягко возразил Энди. — Мы оба включились в игру. Тебе следовало просто ответить на мой вопрос — и все. Вместо этого ты меня раздразнила, и сейчас нам остается лишь пройти путь до конца.

С этими словами, не давая Пэм опомниться, Энди снова прильнул к ее губам.

Ей понадобилась вся сила воли, чтобы не обнять его в ответ, не зарыться пальцами в волосы, не прижаться всем телом...

Ценой неимоверных усилий Пэм удалось подавить внезапный порыв, однако на поцелуй она все же ответила. Правда, когда он завершился, отвернулась от Энди.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Почему ты сдерживаешься, ведь тебе хочется того же, что и мне?

— Ведь должен же кто-то сохранить здравый смысл. — Пэм старалась говорить так, чтобы голос не дрожал. — У тебя скоро свадьба, не забыл?

Несколько мгновений Энди молчал, словно обдумывая услышанное, затем обронил:

— Кажется, ты в самом деле собралась противостоять собственным желаниям.

— Разумеется!

— Но... почему?

— Потому что так нельзя! Должны же оставаться хоть какие-то нравственные критерии!

— Нравственные критерии? — ошеломленно повторил Энди. Затем, не удержавшись, рассмеялся. — Не могу поверить, что слышу это! Причем в такую минуту.

— Смейся, смейся, — тяжело выдохнула Пэм. — Могу развеселить тебя еще больше. Знаешь, чего я боюсь? Что ты, уж прости за прямоту, потискаешь меня, а потом преспокойно отправишься жениться. А обо мне и думать забудешь. — Она обиженно шмыгнула носом. — Но я-то так не могу! У меня начнутся воспоминания, всякие мысли полезут в голову. Сам подумай — зачем мне это? Нет уж, я предпочитаю жить спокойно.

Энди смотрел на нее во все глаза.

— Ты в самом деле думаешь, что я тебя забуду?

— Конечно.

— Хм, может, все же попытаемся выяснить, права ты или нет?

— Ни к чему это, — вздохнула Пэм. — Я и так все знаю.

Решительно высвободившись из объятий Энди, она отодвинулась на несколько шагов. Дышала тяжело, но уже понемногу начала приходить в себя.

Глаза Энди, наоборот, лихорадочно блестели. Заметив это, Пэм вдруг подумала, что вокруг ни души, а до виллы довольно далеко. К тому ж, кроме Мейды, там никого нет.

Но так как Энди оставался на месте, мысли Пэм свернули в другое русло. В частности, у нее возник вопрос, как вел бы себя Энди, если бы его невестой была не Мейда, а другая женщина. Тоже вспыхивал бы страстью всякий раз, когда какая-нибудь красотка попыталась бы его соблазнить — как было в случае с той же Мейдой?

И тут, словно прочтя ее мысли, Энди хрипло произнес:

— Возвращаясь к теме нашего предыдущего разговора — почему я поддался на уловки Мейды... Уверен, ничего не произошло бы, если бы в тот момент я был... влюблен. — Последнее слово он произнес будто через силу. — В этом случае чары Мейды пропали бы впустую. Ведь любовь своего рода противоядие против страсти. — Энди криво усмехнулся. — К сожалению, никаких высоких чувств я в то время ни к кому не испытывал, поэтому в некотором смысле оказался беззащитен. — Умолкнув, он провел ладонью по лицу. — Боже, как подумаю, что всего этого кошмара с Мейдой могло не быть, если бы чуть раньше мне повстречалась... — Не договорив, он лишь печально взглянул на Пэм.