Скорее всего, за границу, потому что здесь его не могут найти до сих пор...
— Может, и удрал, только вряд ли с деньгами, — сердито произнесла Пэм. — Ты знаешь, что мой отец пристрастился к рулетке? Вижу, что нет. Так вот, как только выпадала возможность, он мчался в Лас-Вегас. И проигрывал там кучи денег. Совсем стал ненормальным, начал пить, впадал в бешенство, вымещал свое дурное настроение на моей матери и даже на мне. Мать не носила открытых платьев, потому что вся была в синяках. А еще у нее остался шрам от ножа. Так что мой папаша, как ты выражаешься, не обеспечивал мне безбедного существования, тут ты ошибаешься, дорогой! Я была рада, когда он исчез. И фамилию сменила, чтобы окончательно его забыть. А если ты смеешь думать обо мне плохо, то между нами все кончено! Убирайся! Места на вилле предостаточно! И больше ты меня не увидишь, завтра же уеду! — Не на шутку разъярившись, Пэм подскочила к оторопевшему Энди и толкнула его в грудь. — Прочь! Уходи! Видеть тебя не могу! Развод оформим через адвокатов!
Когда, машинально попятившись, Энди очутился в коридоре, она с треском захлопнула дверь и повернула ключ в замке. Оставшись в одиночестве, первым делом стянула с себя свадебное платье, скомкала его и швырнула в угол. Затем накинула халат и принялась вынимать из шкафа и бросать в сумку свои вещи.
Как ни странно, ей даже не хотелось плакать. Ее душу переполняло разочарование. Энди оказался не тем человеком, она в нем ошиблась.
— Вот что бывает, когда выскакиваешь замуж, не узнав как следует будущего муженька, — пробормотала она сердито, затягивая молнию на дорожной сумке. Правда, с ее губ все же слетел печальный вздох — ведь все так хорошо начиналось, — но лишь один.
Собравшись, Пэм отправилась в ванную, где смыла праздничный макияж. Затем переоделась в джинсы и футболку и устроилась в кресле ждать утра. Светало рано, и она надеялась покинуть виллу без опасений столкнуться нос к носу с Энди...
Пэм не думала, что сможет уснуть, но все же задремала. К счастью, проснулась вовремя, услышав пение пробудившихся с первыми лучами солнца птиц.
Поднявшись с кресла, оглядела напоследок супружескую спальню. Здесь еще оставались ее вещи, но Энди пришлет их позже — хотя бы в этом ему можно довериться.
С этой мыслью Пэм подхватила сумку и двинулась к выходу. Осторожно повернула ключ, тихонько толкнула дверь... и нахмурилась — дверь почему-то медленно отворялась. Что-то мешало движению — слегка, но все-таки... Что-то мягкое.
Она сначала услышала запах роз и лишь потом увидела их. На них пришлось наступить, потому что иначе выйти из комнаты было нельзя. Розы — срезанные с черенков цветки — устилали весь пол вокруг двери, и даже не в один слой. Из-за них-то дверь и не открылась сразу. Пэм с трудом протиснулась с сумкой в узкий проем.
И удивленно замерла, стоя на благоухавшем розовом ковре.
Они спали, сидя на полу, прислонившись спиной к стене, напротив спальни. Голова Энди свесилась на грудь, Мейда привалилась к его плечу. В эту минуту оба были похожи на возвратившихся после ночной смены рабочих в вагоне подземки. Хотя, наверное, и впрямь потрудились немало, срезая на клумбе розы и таская их сюда, к двери.
Для меня, подумала Пэм, прикусив губу.
В этот момент Мейда открыла глаза.
— Ой... это ты?
Как будто мог быть кто-то другой!
Опустив взгляд на сумку, Мейда добавила:
— Со шмотками?
— С вещами! — не удержалась Пэм.
В эту минуту проснулся и вскочил с пола Энди.
— Я ее задержала, — доложила Мейда, тоже поднимаясь.
— Молодец, — хрипло бросил Энди через плечо. — А теперь брысь отсюда!
Мейду как ветром сдуло.
Энди шагнул к странно ослабевшей Пэм, забрал сумку и поставил на пол — на розы. Затем нежно провел тыльной стороной ладони по щеке.
— Что мне сделать, чтобы ты простила меня? Хочешь, ударь... Или... не знаю... — Он судорожно глотнул воздух. — Только останься!
— Ты же мне не веришь, — взволнованно выдавила Пэм.
Он затряс головой.
— Если кому и верю, то только тебе! Некоторые вещи не поддаются имитации — выражение глаз, нежность прикосновений, голос... — Энди взял лицо Пэм в ладони. — Я понял, в чем моя проблема: обжегшись на молоке, дую на воду. Прости, если можешь. Пожалуйста! Я так тебя люблю...
И как это я поверила, что смогу жить без него, подумала Пэм.
— Кхм... Значит, больше не будешь?
— Никогда! — с жаром воскликнул Энди. — Не сойти мне с этого места!
Немного помедлив, она кивнула.
— Ладно, если веришь ты, то поверю и я. Можешь... э-э... поцеловать невесту.
— Жену! — поправил Энди, склоняясь над ней. — Жену.
Через мгновение их губы слились, а сами они надолго замерли в обнимку, не догадываясь, что за ними наблюдает спрятавшаяся за углом возле лестницы Мейда.
— Как в кино, — шептала она, глотая слезы. — Как в кино. — Затем, нашарив в кармане джинсов мобильник, она двинулась вниз по лестнице и через холл на крыльцо. — Алло, Майк... — донеслось оттуда. — Да, это я... Знаю, что разбудила! Майк, ты меня любишь?
Пэм и Энди этого разговора не слышали, они вели свой.
— А я сразу понял, что ты меня простишь, — шепнул Энди, заводя за ухо Пэм прядку волос.
— Это как же? — улыбнулась она.
— Ты не сняла обручального кольца!
