Вдобавок откуда-то взялось благоухание ночных фиалок. Скорее всего, оно присутствовало изначально, просто Пэм не обратила на него внимания. Оба запаха создавали смесь, которую по степени ее будоражащего воздействия без преувеличения можно было назвать взрывчатой.
— Так о чем мы говорили? — Энди медленно приближался к ней. — Ах да, что тебе нравится здесь. Или я ошибаюсь?
— Все правильно, об этом и был разговор.
— Я не это имею в виду, глупенькая! — рассмеялся Энди. — Тебе нравится здесь или нет?
Глупенькая... Кто бы подумал, что это слово можно произнести с такой нежностью.
— Я... — Пэм провела языком по сухим губам. — Конечно, нравится. — Она старательно избегала смотреть на обнаженный торс Энди, а тем более на шорты. — По-моему, ты живешь в самом живописном уголке, какой только можно отыскать в пригородах Лос-Анджелеса. Для семьи лучше места не придумаешь.
Не уловив ход ее мыслей, Энди недоуменно вскинул бровь.
— Прости?
— Ну, ты ведь скоро женишься, у вас с Мейдой появятся дети и...
— При чем здесь Мейда?! — мгновенно нахмурился Энди. — Зачем ты о ней говоришь?
Пэм растерялась. Наверное, упоминание о Мейде в самом деле было немного некстати, но куда же денешься от правды!
— Зачем? Просто к слову пришлось. И потом, она в самом деле скоро станет матерью...
— Кто, Мейда? — мрачно хохотнул Энди. — Матерью? Ты это серьезно? Впрочем, что я спрашиваю. Конечно нет. Ведь тебе прекрасно известно, что она представляет собой!
— Ну да, Мейда во многом сама еще ребенок, — пробормотала Пэм, ругая себя, что затронула эту тему.
Однако Энди покачал головой.
— Мейда не ребенок. Она взрослая девица, у которой ветер свистит в голове. Жениться на ней — безумие. Я понимаю это и тем не менее, как последний кретин, веду ее под венец!
Зачем же ты это делаешь?
Задать подобный вопрос вслух Пэм не решилась. Вместо этого пробормотала невнятно:
— Как-то странно ты относишься к предстоящему браку.
Несколько мгновений Энди смотрел на нее, потом произнес то, чего она меньше всего ожидала от него услышать:
— Странно? Ничуть. Брак хорош, когда есть любовь.
Пэм замерла. Удивительно! То же самое могла бы сказать она сама.
— Конечно, порой люди женятся ради ребенка, — продолжил Энди, — но они должны хотя бы уважать друг друга, тогда есть надежда, что брак окажется удачным. В этом смысле у нас с Мейдой не союз, а вообще неизвестно что. Она хочет с моей помощью устроить себе карьеру киноактрисы. Собственно, только для этого я ей и нужен. Ну и еще ради удовлетворения ее материальных нужд. Моя мать боится пересудов и жаждет получить внуков. Я же просто оказался заложником ситуации, в которую угодил по собственной неосмотрительности. Просто Мейда оказалась в нужном месте в нужный час и очень ловко этим воспользовалась. — После секундной паузы он добавил: — А ты называешь ее ребенком!
— Я имела в виду уровень интеллектуального развития, — тихо произнесла Пэм.
— Какой там уровень, — махнул Энди рукой. Немного помолчав, он вновь взглянул на Пэм. — Хочешь знать правду? Никому этого не говорил, поделиться могу лишь с тобой. Так вот, я еще ничего не решил. До свадьбы считаные дни, однако я до сих пор не знаю, состоится ли она.
Этого Пэм тоже не ожидала. В ее сердце затеплилась надежда — маленькая, призрачная, но все-таки надежда.
— Подготовка ведь идет, — осторожно произнесла она. — Завтра будет объявлена помолвка.
— О, это меня волнует меньше всего! — усмехнулся Энди. — Моей матери охота поиграть? Пожалуйста, я могу доставить ей эту маленькую радость. Но окончательное решение все равно остается за мной! — Энди произнес это с такой горячностью, будто хотел доказать что-то себе самому.
Вздохнув, Пэм шагнула к ближайшему кусту роз и наклонилась, чтобы понюхать самый большой цветок.
— Мм... какая прелесть! — Через несколько секунд, выпрямившись, она задумчиво заметила: — Возможно, я ошибаюсь, но у меня складывается впечатление, что больше всего тебе не хочется расставаться с холостяцкой свободой. — Произнося эти слова, Пэм не смотрела на Энди, чтобы он не подумал, будто она следит за его реакцией.
Повисла пауза. Энди молчал так долго, что в конце концов Пэм не выдержала и повернулась к нему.
Он смотрел на нее.
Встретившись глазами, оба замерли и молчали еще какое-то время.
Пэм вдруг показалось, что между ними что-то происходит — нечто, не имеющее отношения к разговору, а касающееся лишь их двоих.
Примерно такое же чувство охватило ее вчера, на берегу, когда она покачнулась, а Энди не позволил ей упасть, поддержав под руку. Тогда произошло то же самое — весь мир будто перестал существовать и остались только они двое.
— Что ты хочешь этим сказать? — медленно произнес Энди.
При первых же звуках его чуть хрипловатого голоса Пэм будто очнулась от наваждения. И хотя ощущения в основном остались прежними, она хотя бы смогла отвести взгляд.
— Только то, что многие мужчины страшатся не столько брака, сколько перспективы лишиться привычной свободы. Ну и, конечно, не желают некоторых ограничений.
Энди прищурился.
— Наша беседа становится все интереснее. Каких же ограничений, по-твоему, не желают мужчины?
И зачем я все это говорю? — промелькнуло в мозгу Пэм. Могла бы и промолчать.
— Ну, если раньше, до брака, мужчины могли ухаживать за любой приглянувшейся женщиной, то после свадьбы должны довольствоваться лишь одной — собственной женой. Это в идеале, конечно, — добавила она, чувствуя, что розовеет от непонятного смущения.
— Ах вот в чем дело! — усмехнулся Энди. — Что ж, если в идеале, то я готов с этим согласиться. Но неужели ты всерьез веришь, что можно довольствоваться такой женой, как Мейда?
Пэм вздохнула.
— Думаю, нельзя, но звучит это ужасно. Не мне говорить, а только... — Она вдруг умолкла и покачала головой.
— Что? — спросил Энди.
Но Пэм лишь снова вздохнула.
Не дождавшись продолжения, Энди произнес:
— Начала, так договаривай.
— Я хотела сказать, что, конечно, не стоило тебе поддаваться на уловки Мейды, ведь ты прекрасно понимаешь, что она собой представляет и чего от тебя хочет. Впрочем, это не мое дело и...
Энди неожиданно рассмеялся.
— Не стоило! Ха-ха-ха... Что верно, то верно. Абсолютно с тобой согласен! — Он так же внезапно умолк и обжег Пэм горящим взглядом. — Но известно ли тебе, что такое страсть?
Она вздрогнула. В одно мгновение в ней взметнулась жаркая волна того самого чувства, о котором говорил Энди. И причиной был его собственный голос. Он словно проник в ее тело, превращая кровь в некую кипящую консистенцию.
Я же приняла решение не поддаваться его обаянию, запоздало подумала она.
Энди шагнул к ней.
