Тайрин вышел.

Кармин жестом приблизил изображение внешней стены, потом увеличил его еще… еще…

Там стоял Ворн. И в его объятиях была Мелидия. Принц выглядел растерянным и беспомощным. Странный вид для победителя.

Лорд махнул рукой, снова приближая картину. Лицо Мелидии, трудноразличимое на большом расстоянии, приобрело четкие очертания. Она выглядела совершенно спокойной.

– Ты не спишь, Мелидия, дорогая, – тихо проговорил он, – хотя глаза твои закрыты. Ты не отдыхаешь. И не будет тебе покоя – пока ты не уничтожишь замок… и меня.

Он несколько мгновений смотрел на нее, вспоминая.

Затем взмахнул рукой, и изображение исчезло. Остался лишь голый каменный пол.

– Да будет так, – сказал он, уходя.

– Отлично выглядишь, – заметил Джин, когда Линда вышла из кладовой.

– Спасибо. Тебе правда нравится?

– Еще бы.

Линда повернулась кругом. Вместо длинного платья и чепчика – одежды, которую носило большинство женщин в этом мире, – она выбрала костюм, более подходивший для мальчика-подростка. Он состоял из желтой рубашки с длинными рукавами, коричневой накидки с капюшоном и складчатыми рукавами до локтя, желто-коричневых чулок и сапог из мягкой кожи, доходивших до середины голени. Край накидки едва прикрывал бедра.

– Коротковата, – решила она. – Задница торчит.

– Что ж, это вовсе не так уж плохо.

Линда рассмеялась.

– Может быть. – Она дотронулась до рукояти кинжала, висевшего на широком кожаном поясе. – Эта штука совсем не для меня.

Джин наполовину вытащил из ножен свой меч (одноручный, обоюдоострый, с широким лезвием и крестовой рукояткой).

– Для меня это тоже не так уж привычно.

– В форме ты отлично смотришься.

– Спасибо.

Джин взял себе форму стражника, за исключением кольчуги, оказавшейся до невозможности тяжелой. Поверх красной рубашки он надел черную кожаную куртку, покрытую спереди серебряными заклепками. Остальная часть костюма состояла из черных коротких штанов, красных чулок и высоких черных сапог.

– По-моему, выглядит довольно нелепо. Я чувствую себя словно средневековый голубой нацист.

Из туалета, располагавшегося дальше по коридору, вернулся Снеголап.

– Эй, Джин, ты выглядишь словно средневековый голубой нацист.

Оба рассмеялись.

– Погоди, – сообразил Джин, – ты же сказал это по-английски.

– Я тебя слышал. Перевод можно отключать, достаточно лишь прислушаться. Забавный язык. Этот твой англический.

– Английский.

– Все равно. Не вполне понимаю, что такое нацист, но «средневековый», наверное, означает «относящийся к средним векам».

– Точно.

– А у этих нацистов что, кожа голубая?

– Голубая? Э… Я не это имел в виду… Ладно, забудь.

– Как скажешь. – Снеголап почесал брюхо. – Когда обед?

– Проголодался? Я пока нет. Слишком наелся за завтраком. Который для меня, наверное, был ужином. – Джин зевнул. – Устал я, однако.

– А я бы чего-нибудь съела, – мечтательно произнесла Линда. – Может, вернемся в столовую?

– Мне это, собственно, ничего не даст, – сказал Снеголап. – Меня местная жратва не особо интересует. Если б тут можно было где-нибудь поохотиться…

– Равенна – моя горничная – говорила, что если ты хочешь…

– О, у нас даже есть горничная? – усмехнулся Джин.

– Как и у всех благородных дам, разве ты не знал? Я хотела сказать, Снеголап, что, если тебе нужна особая еда, просто надо объяснить это повару, а он с помощью парочки заклинаний сотворит тебе то, что ты хочешь.

– Гм? Магия, да?