покушения на адмирала Колиньи? Но это дело касается только знатных господ. Мы-то здесь при чем?
— Нет-нет, — затрясла головой повариха, — что-то произошло или, хуже того, вот-вот произойдет. Мы уж не знаем, что и думать. Ты, наверное, заметила, что, как только кто входит, мы сразу переводим разговор на другое. Все друг на друга косятся. Никому нельзя верить. Если слуги реформистов сбежали, значит, так им было велено, самовольно они не посмели бы оставить службу. Ты порасспрашивай и расскажи мне, если что узнаешь, ладно? А то я места себе не нахожу.
— Не волнуйтесь, госпожа Гужье. Если что-нибудь узнаю, непременно сообщу вам. А теперь возвращайтесь к работе, иначе ваше отсутствие заметят.
Повариха кивнула:
— Ты права, но, пожалуйста, попробуй хоть что-нибудь выяснить и не заставляй меня мучиться в неведении, хорошо?
— Хорошо, госпожа Гужье, но прошу вас, не волнуйтесь. Как только будут новости, вы их узнаете.
Больше ни слова не говоря, повариха повернулась и направилась на кухню. Она выглядела не столько обеспокоенной, сколько испуганной.
Тинелла была озадачена и в то же время несколько разочарована. В первый момент, когда Гужье напустила на себя таинственный вид, ей показалось, что та наконец-то решилась поговорить с ней об этом своем племяннике, который частенько появляется на дворцовой кухне. Тинелла была неглупа и давно уже разгадала ее хитрость. Маневры поварихи были настолько неуклюжи, что догадаться об ее истинных намерениях ничего не стоило. С другой стороны, этот Франсуа, бесспорно, очень привлекательный молодой человек. Слушая, как другие девицы сплетничают о нем, и видя, какое воодушевление каждый раз вызывает торжественное сообщение госпожи Гужье о предстоящем визите племянника, Тинелла загорелась любопытством. Поэтому как-то раз она спустилась на кухню специально для того, чтобы поглядеть на него и узнать, действительно ли он так неотразим, как о нем говорят.
Она наблюдала за ним, спрятавшись за дверью. Он и правда был очень красив. Тинелла сразу же почувствовала к нему влечение. В первый раз за всю жизнь при дворе ее мысли обратились к делам сердечным. Но разве может такой красавчик заинтересоваться ею, когда вокруг него крутятся все эти безмозглые вертихвостки?
Тинелла не считала себя красавицей. Она трезво оценивала свои возможности. В Париже найдется немало девушек красивее ее, и тем не менее она тоже по-своему привлекательна. Мужская прислуга во дворце неоднократно убеждала ее в этом. Когда она проходила по коридорам Лувра, кто-нибудь обязательно провожал ее восхищенным свистом или галантным комплиментом. До сих пор она ни на кого не обращала внимания всерьез. Пока не увидела красавчика Франсуа. Этот юноша понравился ей с первого взгляда. И она нередко ловила себя на том, что думает о нем. «Вздор!» — посмеивалась она над собой. Но все-таки…
Тон, которым повариха обратилась к ней сегодня утром, на какое-то мгновение пробудил в ней надежду, что речь пойдет о племяннике. Кто знает, возможно, та не решается затеять с Тинеллой подобный разговор в открытую и теперь делает вид, будто просто хочет с нею посоветоваться. Не секрет, что Франсуа ищет работу в Париже. Тинелла слышала, как об этом сплетничали прислужницы.
— Ах! Меня бы спросил, уж я бы нашла ему занятие! — восклицала одна, заливаясь непристойным смехом.
— Я тоже, я тоже! — вторила ей другая. — У меня бы он все ночи напролет работал!
Ответом ей был взрыв хохота.
Тинелла считала, что рано или поздно госпожа Гужье доверится ей и попросит оказать услугу своему племяннику. Она была почти уверена в этом. Очень скоро повариха попросит ее замолвить словечко за неотразимого Франсуа. Тинелла прекрасно видела, что дружба поварихи отнюдь не бескорыстна. Однажды та, после некоторых колебаний, уже было обратилась к ней, но подошла еще одна горничная, и беседа не состоялась. Просить о личном одолжении следовало наедине. Иначе этот разговор тут же станет общественным достоянием.
По долгу службы Тинелла имела дело со многими важными персонами при дворе. И они часто прибегали к ее помощи, чтобы передать то или иное прошение, которое иначе никогда не дошло бы до королевы. Письмо всегда сопровождалось щедрым вознаграждением, которое Тинелла с удовольствием принимала. Таково одно из преимуществ ее службы. Способ ничуть не хуже прочих, чтобы обеспечить себе спокойную старость. И встретить ее, например, во Флоренции, где она никогда не была, но о которой слышала множество чудесных историй. Это родной город ее матери, да и самой королевы. Как правило, люди ее положения служили своим господам до самой смерти. Если господин попадался добрый и щедрый, то им кров и пища были обеспечены до конца их дней. Если же он оказывался из тех бессердечных людей, которых не волнует, как встретят старость их слуги, то готовиться следовало к самому худшему. Тинелла понятия не имела, что будет, когда королева умрет. Какое будущее ждет ее тогда? Лучше проявить предусмотрительность и запастись деньгами на всякий случай. Неразумно было бы не использовать в своих интересах дворцовые порядки. К тому же, имея кое-какие сбережения, ей проще будет найти себе достойного мужа. Может быть, кого-нибудь из нотариусов или секретарей, которых полным-полно при дворе. За простого лакея она никогда не выйдет. В этом Тинелла была совершенно уверена.
Если бы госпожа Гужье попросила замолвить словечко за племянника, она согласилась бы не раздумывая. Конечно, пойти с этим прямо к королеве она бы не осмелилась. Но вполне можно было бы обратиться к одной из фрейлин. Услуга за услугу. Денно и нощно находясь рядом с королевой, Тинелла прекрасно изучила ее характер, на лету ловила перепады настроения своей госпожи, и ей не составляло труда определить, когда та расположена выслушивать и удовлетворять прошения, а когда нет. Все эти герцогини, маркизы и графини только и делали, что искали аудиенции у всесильной королевы, чтобы, улучив момент, попросить у нее денежного вспомоществования или должности для своего родственника. Камеристка могла помочь им в этом, поскольку знала, когда королева в настроении выполнять подобные просьбы. Поэтому знатные дамы то и дело обращались к ней за помощью. Взамен она могла бы попросить помочь племяннику госпожи Гужье. И неотразимый Франсуа был бы благодарен ей. И стал бы смотреть на нее по-другому. В конце концов, супруга, имеющая связи при дворе, гораздо полезнее, чем красавица жена без таковых.
Итак, Тинелла испытала разочарование, когда повариха вместо разговора о своем племяннике поделилась с ней новостями об исчезновении слуг. Разумеется, то, что все слуги знатных протестантов вот так внезапно покинули дворец, было весьма необычно. Нельзя сказать, чтобы Тинелла разбиралась в подобных вещах, но у нее были глаза и уши. За годы, проведенные возле королевы, она повидала множество людей и научилась улавливать слова, сказанные шепотом, и многозначительные взгляды придворных. В замкнутом мирке Лувра царили интриги, злословие и ежедневная борьба за улыбку королевы. И эта улыбка непременно истолковывалась как обещание милостей и покровительства. Тинелла научилась видеть скрытый смысл в самом незначительном событии, ибо ничто при дворе не происходило случайно. И если слуги протестантов исчезли с кухни, за этим, несомненно, что-то кроется. Не очередной ли заговор? Но против кого? Против какой-то важной персоны при дворе? Может быть, против короля? Или королевы Екатерины?
Тинелла была осведомлена, до какой степени все ненавидят и боятся ее покровительницу. Как она неоднократно слышала от придворных, уже само то, что все предводители гугенотов съехались в Париж на венчание принцессы Маргариты, было подозрительно. Может, это нечто вроде сигнала к восстанию против короны? Тинелла знала, что присутствие в столице этих предводителей с их многочисленными слугами и солдатами вызвало недовольство парижан. Народ протестовал. В воздухе повисла угроза мятежа. На кухне и в коридорах дворца поговаривали о том, что такое количество вооруженных протестантов угрожает безопасности короля. А если готовится покушение?
Внезапное исчезновение слуг гугенотов никак не могло быть простым совпадением. Наверняка те, кто что-то замышляет — и что-то очень серьезное, — заранее позаботились о том, чтобы избавить своих людей от опасности.
Тинелла задумалась. Кто сможет объяснить ей, что происходит? Вероятно, кто-нибудь из лагеря протестантов или близких к ним лиц. Только вот кто из них будет откровенничать с камеристкой королевы? Пожалуй, никто. Если что-то затевается против монаршей семьи, то никто из посвященных в тайну и вовсе
