показывает, что одни слова и фразы отражают характер человека гораздо эффективнее, чем другие. Как выясняется, в этом смысле есть слова значимые и, соответственно, незначащие. Если бы я сказал вам, что Изабель приготовила лазанью в кастрюле «Пайрекс»,[85] вы узнали бы из моих слов только одно: ее лазанья приготовлена в кастрюле «Пайрекс». Никакой новой информации, кроме голых фактов. Тогда как неповторимая манера, в которой Изабель отвечала на телефонные звонки, могла бы дать вам более обильную пищу для размышлений.

– Почему ты всегда ждешь так долго? – спросил я, когда она сидела около трезвонящего аппарата, не снимая трубку, и, похоже, считала звонки.

– Не знаю, – ответила она. – Не хочется, чтобы они думали, будто я с нетерпением жду каждого звонка, понимаешь?

Наверное, о человеке, который умышленно долго не снимает трубку, можно сказать следующее: он полагает, что люди, пользующиеся популярностью, обычно находятся далеко от телефонного аппарата (смешивают коктейли на кухне); он боится выдать звонящему свое желание поговорить по телефону; он уверен, что, ожидая, звонящий проникнется к нему большим уважением.

Не будь это оскорбительно для Изабель, упоминание о такой привычке могло бы стать весьма оригинальным штрихом к брачному объявлению (опять же, из опасения, что его обвинят в недостаточном почтении к своему герою, Босуэлл написал: «Я хорошо помню, как доктор Джонсон сказал: „Если человек собрался писать панегирик, ему следует говорить только о хорошем, но если он описывает жизнь, то обязан оставить все, как есть“»).

– А как выглядело бы твое объявление о знакомстве? – спросил я.

– Господи, я очень надеюсь, что до этого не дойдет.

– Ну а все-таки?

– Вообще-то я подумывала об этом. После разрыва с Гаем, когда мне было ужасно одиноко.

– И что бы ты написала?

– Не надо, а?

– Давай-давай.

– Ну, не знаю, что-нибудь вроде: «Ищу умного, веселого, симпатичного мужчину для общения, секса и встреч по выходным. Мужчин, связанных обязательствами, прошу не беспокоить. Просьба присылать фото и сообщать размер пениса».

– А если серьезно?

– Я серьезно.

– Не может быть.

– Из-за последних слов?

– В том числе.

– Но это и правда важно для большинства женщин, хоть мы любим покричать о том, что главное – не размеры, а умение. Ладно, а почему бы тебе не написать объявление от моего имени, смеха ради?

– Хорошо, дай только подумать.

Изабель вернулась к кроссворду, а я взял карандаш и занялся делом. Как скоро стало ясно, нелегким. Некоторые очевидные положения затруднений не вызвали: она – женщина, живет в Лондоне, двадцати с лишним лет. Но как показать характер? Я вдруг ясно увидел, как Изабель стоит на автобусной остановке около супермаркета, жует морковку и ждет автобуса, чтобы поехать домой. Что это значит? Точно не скажешь, но что-то вроде нетерпения, открытости и, может быть, юмора. А стоило ли упоминать о ее хобби? Об отношении к мужчинам? О том, как она не хотела сочинять это объявление?

Я спросил себя – как справились бы с такой задачей великие биографы? Что написали бы, скажем, исследователи Пруста?