обнаруживает у харкающего кровью пациента новый смертоносный микроб. Врачи возвращаются к теме ампутации, но понимают, что на этой стадии уже слишком поздно. Александр впадает в кому, потом, очнувшись, желает обнять прекрасную Аспасию.

У короля снова бред, он пытается говорить. Ему видится, будто он стоит у огромной реки, а на другом берегу — знакомая фигура любимого деда, покойного короля Георга, который зовет его: «Иди, дитя мое, пора мне забрать тебя».

«Хорошо, дедушка, я иду! — кричит Александр. — Только сначала познакомься с Аспасией!» Услышав это, Аспасия падает в обморок.

Зовут священника и прячут его за ширмой. Чтобы не тревожить мужа, Аспасия просит батюшку читать вполголоса и дает Александру с ложечки причаститься вином, сказав, что это лекарство. Королю снится героическая победа во Фракии. Он кричит: «Мы побеждаем! Мы побеждаем!» Потом вопрошает: «Где Мелас? Мне нужны последние донесения».

Вызывают адъютанта Меласа и велят что-нибудь выдумать, дабы успокоить короля. Дыхание затруднено, больной явно при смерти. Александр называет Аспасию ласковым именем «Бика» и просит позвать Мицоса.

Призванный королевский шофер втаскивает в комнату свои огромные телеса. Здоровяк убит горем и не знает, как себя вести. Аспасия наклоняется к мужу:

— Мицос здесь.

— Мицос, машина готова? — спрашивает Александр.

— Она всегда готова, ваше величество, — отвечает шофер. В его голосе слышится особая профессиональная гордость, которая подразумевает, что в других обстоятельствах его бы задело предположение, будто он не всегда в идеальной готовности.

— Фары в порядке, Мицос?

Водитель растерянно смотрит на Аспасию, та подает знак — ответь, что все превосходно.

— Мицос, подготовь машину к дальней поездке. Поведешь ты. Я изнемог.

В три тридцать молодой король произносит «Бика» и умирает. Его хоронят рядом с могилой деда, короля Георга, который недавно являлся ему в видении и звал на другой берег Стикса.

Упрямая немецкая овчарка Фриц и бесхвостый макак Мориц, с наивным благородством защищавший свою самку, ввергли Грецию в политический вакуум. Страна воюет, король мертв, предстоят новые выборы. Кое-кто гадает, не собирается ли Венизелос провозгласить республику.

Вместо этого премьер осведомляется у принца Павла, не согласится ли тот стать королем, но Павел слишком молод, у старшего брата и отца больше прав на престол, и принц отказывается. Венизелос созывает парламент, и адмирала Кундуриотиса[107] назначают временным вице-королем.

Венизелос самоуверенно ждет ноябрьских выборов и изумлен, когда с треском их проигрывает. Наверное, греки устали от войн, а может, просто капризничают. Разумеется, они забыли, с каким облегчением встретили позорное низвержение короля Константина, который упорно и непопулярно поддерживал тех, кто проиграл Великую войну. Присутствие почтенной королевы Ольги вдруг напоминает им, что они всегда любили старый уклад. Равно почтенный новый премьер-министр отправляется во дворец Татой и умоляет старую королеву принять регентство. На коленях он плачет от радости и отказывается встать, тогда королева тоже опускается на колени, и они плачут на пару, а потом, кряхтя, помогают друг другу подняться.

Короля Константина просят вернуться на трон, но горький опыт сделал его подозрительным, и он требует плебисцита, на котором одерживает ошеломляющую победу.

Возвращение королевской семьи происходит в некотором хаосе. Принцы Андрей и Христофор с принцессой Марией прибывают из Бриндизи на итальянском корабле и встают на якорь в Коринфском канале. На рассвете их будят ружейные залпы, они выскакивают на палубу и видят пришедший за ними торпедный катер. У командира адмирала Иоаннидеса и команды на глазах слезы радости. Принцесса Мария и адмирал разглядывают друг друга с затаенным интересом; чуть позже они поженятся.

Появившиеся с цветами и флагами коринфяне размахивают портретами короля Константина, которые, видимо, хранили в комодах. Люди бегут по берегам канала и забрасывают королевичей цветами. В гавани Пирея полно разнообразнейших лодок, под завязку набитых восторженными простолюдинами, которые орут до хрипоты под вой фабричных гудков и звон церковных колоколов. Королева Ольга появляется на королевском обеде, затем все сходят на берег и три четверти часа добираются до машины, стоящей всего в сорока метрах. Руки венценосцев в синяках от рукопожатий, щеки зацелованы, кругом невообразимый гул смеха, плача, криков. Телохранители окружают королеву Ольгу, чтобы ее не раздавили. Толпа отрывает подножки и крылья с королевской машины, в которой почему-то отказало сцепление. Выручает автомобиль, присланный военными.

Машина дюйм за дюймом продвигается к Афинам, но люди бросаются перед ней на землю и заклинают пассажиров выйти. Принц Христофор оборачивается к принцу Андрею:

— Наверное, надо пойти на жертву.

Четыре мили до дворца народ несет их на плечах. Королевская плоть, непривычная к народному обожанию и грубой хватке, покрывается такими синяками, что еще неделю королевичи не смогут ходить. Принц Христофор видит, как одну его ногу тянет в одну сторону женщина в розовато-лиловом платье, а другую — тянет в другую сторону мастеровой в рабочей спецовке и с прической фанатика.

— Отдайте ноги! — вопит принц Христофор.

Принц Андрей доблестно, но безуспешно сражается за свои подвязки, которые почитатели рвут на сувениры.

Это все равно что целый день ехать на верблюде. У дворца носильщики ставят принца Христофора на землю, но громадный фанатичный работяга не отпускает его и взваливает на спину, чтобы нести внутрь, невзирая на вопли и трепыханье поклажи. Рабочий желает отнести принца наверх, но вмешивается старичок премьер-министр, который лупцует мастерового тростью и кричит:

— Сейчас же опусти его королевское высочество!

Уронив принца на пол, фанатичный работяга отвлекается на премьер-министра и загоняет его в угол, позволив двум солдатам за руки за ноги унести Христофора.

Толпа не дает выйти остальным членам королевской семьи, им приходится ждать дотемна, чтобы потом, будто лазутчики, прокрасться во дворец Татой. Они проезжают деревни, украшенные флагами, цветочными гирляндами и портретами короля. Свиту заваливают подношениями из овощей и дичи, машины забиты баклажанами, в ногах ерзают кролики. Стоит колокольный перезвон, люди кричат: «Приехали! Приехали!»

Когда наконец прибывает король, обстановка совсем дичает. Из миллиона голосовавших на референдуме лишь десять тысяч были против его возвращения. Венизелос бежал из страны, и старого нового короля встречают на железнодорожном вокзале восторженные толпы, люди карабкаются на крыши вагонов. Короля относят прямо в собор, где архиепископ служит благодарственный молебен.

Фриц покусал Морица, Мориц искусал короля, король умер, и вот теперь есть новый король, которого раньше свергли и которого страстно ненавидит вся Антанта. Утрата поддержки союзников означает проигрыш в войне.

Бесхвостый макак Мориц и немецкая овчарка Фриц успешно изменили весь ход греческой и турецкой истории, а сами скромно удалились в забвение и безвестность. Они не оставят ни обезьяньих, ни собачьих мемуаров с изложением своего взгляда на происшествие. Никто не знает, что с ними потом стало и что бы вышло, если б Мориц не покусал короля.

Союзники раздражены: на греческом престоле восстановлен старый король. Его решение вывести Грецию из Великой войны раскололо нацию. Король — шурин кайзера Вильгельма, и все считают его германофилом. Франция и Италия прекращают поддержку Греции. Успешно переметнувшись, они теперь