профсоюзный деятель. Мы вместе работаем, и меня восхищает его мужество. Да, он женат, ну и что? Он человек честный, принципиальный, преданный своему делу. И я так его люблю, что готова за него умереть. Не веришь? А зря… я, между прочим, точно такая же женщина, как и ты.

Микки попыталась вообразить подругу в постели с мужчиной. Неужели кто-то может прельститься ею? И эта женщина говорит, что у нее безумный роман с каким-то профсоюзным деятелем. Невероятно.

Таарини лукаво улыбнулась.

— Ты поняла, что плохо меня знаешь, да? — сказала она, подмигивая. — Думаешь, этого просто не может быть. Разве у такой женщины может быть любовник? Что он в ней нашел? Да ладно тебе, не смущайся. Я и сама подумала бы так на твоем месте. И все же видишь, как выходит: романы бывают не только у красавиц с глянцевых обложек. Случается, что даже такая простая женщина, как я, встречает человека, который ее любит, заботится о ней, готов посвятить ей всю свою жизнь. Я так рада, что у меня есть Шаши! Благодаря ему я узнала, что такое любовь. И секс… с хорошим партнером. Мой муж говорит, что я распутная женщина, что у меня больная психика, и запрещает мне видеться с детьми даже по выходным. Я пришла сюда, чтобы добиться опеки хотя бы над младшим… он еще совсем кроха.

Бхавна говорила кратко и по существу. Пробежав глазами бумаги, она сказала Микки, что Бинни скорее всего спланировал все заранее.

— Конечно, мы можем организовать какую-нибудь ловушку, чтобы сбить с него спесь, но наша позиция все равно уязвима. Вы, конечно же, не хотите, чтобы этот брак продолжался. Вам нужно мирно с ним разойтись и получить при этом свое. Но это потребует лет десять долгой, изнурительной борьбы, и я бы не советовала вам в это ввязываться. Предлагаю выждать и посмотреть, что он предпримет дальше. А пока перебирайтесь в ваш старый дом и не признавайте на него ничьих притязаний. Да, юридически он тоже принадлежит вашему мужу. И возможно, он попытается не пустить вас туда. Но если вы успеете заявить о своих правах на дом, ему будет гораздо сложнее выселить вас — придется обращаться в суд. И учтите, ваш муж, судя по всему, может прибегнуть к физической силе, даже нанять каких-нибудь громил, чтобы напугать вас. Вы к этому готовы?

Микки кивнула в ответ.

— Я отправлю с вами нашего сотрудника. Его зовут Винаяк. Поезжайте в дом ваших родителей. Если хотите, можно обратиться в полицию и сказать, что вы боитесь нападения. Договорились?

Микки устало посмотрела на Бхавну. Она мечтала только о том, чтобы отправиться домой и лечь в свою собственную постель.

— Спасибо, — сказала она, взяв свою сумочку, — вы мне очень помогли.

А Бхавна уже разговаривала с новой посетительницей: та показывала ей глубокий порез на лбу, полученный от пьяного мужа. На коленях у этой бедно одетой женщины сидел маленький ребенок, а второй, постарше, уцепился за край ее сари. «Так ли уж велика разница между мной и этой женщиной?» — промелькнуло у Микки в голове, и она поспешно отвернулась. За окном ярко светило солнце. Микки прищурилась от слишком сильного света и вышла на оживленную улицу. «В конце концов, я могла оказаться и в гор до худшем положении», — подумала она, садясь в ожидавшее ее такси и направляясь домой.

Узнав, что доктор Куриен — примерный семьянин, Алиша снова сблизилась с Навином. Но совсем выкинуть доктора из головы ей не удавалось, и она искала повод ему позвонить.

Лилабен была еще очень слаба и подавлена. Алиша лично следила, чтобы алкогольные напитки были под замком, а таблетки просто повыбрасывала. При Лилабен неотлучно дежурили сиделки, да и сама Алиша старалась как можно больше времени проводить с матерью, хотя это давалось ей нелегко. Лилабен не стремилась ни с кем общаться, и когда Алиша возила ее на прогулки, сидела в машине, безучастно глядя в окно, и что-то бормотала себе под нос.

Сапна взяла управление офисом на себя и нередко сама проводила встречи с клиентами, за что Алиша была ей очень благодарна, Сапне пришлось даже летать в командировки в Гоа — она пыталась получить там крупный заказ для фирмы. Алиша была рада таким перспективам, но понимала, что если сделка состоится, ей придется часто оставлять мать одну, а в ее отсутствие Лилабен могла снова наглотаться каких-нибудь сильнодействующих таблеток. И все же девушка старалась время от времени выходить в свет, и при этом ее всегда сопровождал Навин. Иногда Алише казалось, что тут не обошлось без Сапны, но она старательно гнала эти мысли прочь, списывая свою подозрительность на нервы и усталость.

Разумеется, ей стало известно о разводе Микки. В парикмахерской только об этом и судачили, и Алиша внимательно прислушивалась. Сама она в беседу не вступала, но мысленно торжествовала: «Так ей и надо, сучке. Давно пора было поставить на место эту мисс Надменность. Поглядим, как она теперь попляшет». Но, как ни странно, с отъездом Микки из роскошного особняка мужа в жизни Алиши образовалась странная пустота. Раньше она жила с мыслью о том, что сводная сестра рядом, а теперь уже не могла выглянуть из огромного окна в своей ванной и представить, как Микки живется в доме напротив. Получалось, что все усилия Алиши, направленные на то, чтобы поселиться в поближе к сестре, пропали даром. «Опять она меня обставила», — с горечью думала она о Микки.

Как-то утром Алиша зашла в комнату к матери и увидела, что та сидит неестественно прямо, уставившись отсутствующим взглядом в пространство. Она окликнула Лилабен и похлопала ее по плечу, но та никак не отреагировала. Алиша решила было, что мать просто не в духе — в последнее время та стала крайне необщительной. Но тут расческа выпала из руки Лилабен, и она, словно кукла, повалилась из кресла на пол. Алиша в панике позвала дежурную сиделку и начала хлестать мать по щекам, приговаривая:

— Мама! Не молчи… скажи хоть слово… умоляю, открой глаза…. Посмотри на меня. Она ведь не умерла? — с надеждой обратилась Алиша к вбежавшей в комнату сиделке.

Та взяла Лилабен за руку, нащупала пульс и тихонько сказала:

— Звоните врачу. Кажется, у вашей матушки инсульт.

Алиша прекрасно помнила номер доктора Куриена. Как только в трубке раздался его голос, болезнь матери отошла на второй план. Алиша жадно впитывала каждое слово доктора, но едва понимала, что он говорит. Она даже прикрыла глаза, представляя, что он стоит рядом.

— Алло, мисс Мехта, вы еще там? — вернул он ее к действительности.

— Простите, доктор, я немного отвлеклась, — сказала она, судорожно собираясь с мыслями. — Мама только что обмочилась.

Доктор Куриен велел ей не отходить от Лилабен до его приезда и повесил трубку.

Пританцовывая, Алиша отправилась к себе в комнату, чтобы переодеться во что-нибудь более привлекательное. Она понимала, что ведет себя как последняя дура и эгоистка, но все ее мысли сейчас были заняты человеком, который через пятнадцать минут появится у нее в доме и перевернет всю ее жизнь.

Лилабен увезли в больницу. Алишу это устраивало как нельзя больше. Буквально за одну ночь она превратилась в любящую дочь, которая не отходит от постели матери. Все заметили в ней эту перемену. Она снова стала носить вместо коротких вызывающих платьев скромные сари и шальвар-камизы. Ее интересовало все, что связано со штатом Керала, и она попросила Сапну, чтобы та достала ей книги, из которых можно почерпнуть хоть какие-нибудь сведения о родине доктора Куриена. А узнав, что один из приятелей Сапны недавно вернулся из поездки в Кочин, столицу штата, Алиша просто забросала его вопросами.

— А женщины там красивые? — спросила она с замиранием сердца, пытаясь представить, как выглядит жена доктора.

— Не особенно, — ответил он, и она вздохнула с облегчением. — Вообще-то, сиськи у них ничего, но очень уж здоровые, — добавил он после небольшого раздумья, и Алиша тут же попыталась вообразить, как доктор Куриен занимается любовью с женщиной, у которой огромная грудь.