В день свадьбы Микки в утреннем выпуске одной из «желтых» газет появилась сенсационная публикация, которая всколыхнула весь город. Она начиналась словами: «Смерть Сетха Хиралаля: несчастный случай или убийство?» Автор ссылался на «источник, близкий к семье», и повторял давно ходившие в деловых кругах слухи о том, что отца Микки устранили конкуренты из некоей неназванной группы компаний. Статья призывала органы следствия, которые квалифицировали смерть Сетха Хиралаля как несчастный случай, возобновить дело и подкрепляла это требование интервью со вдовой погибшего пилота, которой после гибели супруга не выплатили ни страховки, ни компенсации. «Мой муж был очень опытным летчиком с безупречной репутацией, — говорила она, — и всегда очень ответственно подходил к предполетной проверке всех систем. Работая в Ассаме, он всегда успешно взлетал и совершал посадку при гораздо худших погодных условиях, да и ландшафт там был намного сложнее. Он пилотировал самолеты президентов чайных компаний, и они доверяли ему свои жизни. Я уверена, что эта трагедия не была несчастным случаем. Наверняка, это какой-то заговор, и кто-то специально повредил двигатели самолета. Так что Сетха Хиралаля просто убили. А на моего мужа свалили всю вину. Я требую, чтобы по этому делу провели повторное расследование».

Ами позвонила Микки со словами:

— Не обращай на это внимания.

Та была слишком потрясена и не могла проронить в ответ ни слова.

— Милая, ты должна научиться игнорировать грязные сплетни в прессе. Не позволяй испортить тебе праздник. Выше голову. Покажи всем свой характер. А я только накрашусь, и сразу к тебе.

Микки снова и снова читала и перечитывала статью. Кому и зачем понадобилось публиковать это именно сейчас, накануне ее свадьбы? Неужели кто-то добивается, чтобы она не вышла замуж за Бинни Мальхотру?

Позвонил Бинни. В его голосе слышались забота и участие:

— Мы обязательно разберемся с твоими обидчиками, принцесса, но чуть позже, ладно? А сегодня — наш день. Никто и ничто не сможет его испортить. Постарайся выглядеть как можно лучше. Не отвечай ни на какие вопросы. И помни одно: мне не терпится сорвать с тебя одежду. Даже не представляю, как я дотерплю до вечера: ведь пока что я могу раздевать тебя только глазами.

Микки хотелось еще с кем-нибудь поговорить, но она решила, что не услышит ничего, кроме притворного сочувствия. Вот разве только Шанай… Но в последнее время он совсем от нее отдалился. Несколько дней они вообще не виделись. И она вдруг поняла, что ей не хватает его преданного молчаливого присутствия…

«Интересно, а как Алиша восприняла эту жуткую новость? — задумалась Микки. — В конце концов, речь идет и о ее отце». Но потом она усилием воли заставила себя больше не думать о статье. Ами и Бинни правы: она не позволит торжествовать тем, кто рассчитывал выбить у нее почву из-под ног, и предстанет перед всеми ослепительной как никогда. И Микки отправилась принимать ароматическую ванну.

Но мысли о злосчастной статье не оставляли ее. Перед глазами снова встал абзац, в котором говорилось, что ее отец был замешан в какой-то финансовой афере на десятки, если не сотни миллионов рупий. Сделка сорвалась, и он не смог вернуть восемьсот миллионов долга. Еще в статье упоминались какие-то лицензии, полученные не совсем законным путем. Вмешательство некоего высокопоставленного лица из Дели не позволило конкурентам Сетха Хиралаля реализовать какой-то проект. «Неужели отец мог опуститься до таких грязных интриг? — неотступно вертелось у Микки в голове. — Он действительно пал жертвой своих непомерных амбиций и его устранили конкуренты? Или вообще кто-то из своих? Или это все же был несчастный случай?» Еще немного — и ее комнату заполонят стилисты, парикмахеры и визажисты. И она уже до самой свадьбы ни на минуту не останется одна. «Нет, я должна что-то срочно предпринять, обратиться к кому-нибудь за помощью, чтобы распутать этот клубок. И в первую очередь найти источник, из которого газетчики черпают информацию. Кто за это заплатил?» И опять Микки поймала себя на том, что думает о Шанае. «Всё, к черту гордость!» — решила она и набрала его номер.

Но трубку взяла тетя Анджанабен. Она сказала, что Шанай уехал из города еще накануне.

Бинни настаивал, чтобы Микки надела на свадьбу традиционный костюм пенджабской невесты, и она не возражала: красное с золотом шло ей гораздо больше, чем традиционное для гуджаратских свадебных нарядов сочетание белого с красным.

Хотя они с матерью никогда не были близки, сейчас Микки ее очень не хватало. Как и Дхонду с Гангубаи, но те, видимо, были рады, что она их отпустила. Микки чувствовала себя маленькой и беззащитной. Ей стало грустно при мысли, что она навсегда расстается с этим большим домом — со своей кроватью, комнатой, шкафами, ванной, с привычным местом за обеденным столом, с качелями в саду, удобной одеждой, слугами, шоферами… — одним словом, со всем своим миром. И она разрыдалась.

— Макияж! — в ужасе воскликнула Ами и бросилась за салфетками. — Ну вот, тушь потекла. Бог мой, ну почему ты не воспользовалась водостойкой?

— К черту тушь, — всхлипывала Микки, — все к черту! Не нужна мне эта свадьба. Я хочу остаться в своей комнате, в своем доме. Не хочу замуж за Бинни. Ами, миленькая, сделай что-нибудь. Позвони ему… отмени все. Мне плевать, что пойдут пересуды.

Но Ами, словно не слыша ее слов, достала несколько тоненьких красных браслетов, которые Микки предстояло надеть на запястья и на щиколотки. А потом уложила в маленький чемоданчик кружевное нижнее белье. Микки не понимала, почему подруга так спокойна.

— Ты что, не слышишь?! — вскричала она, и из соседней комнаты тут же прибежала тетя Анджанабен, которая беседовала там с несколькими гостями и родственниками Микки, собравшимися, чтобы проводить ее в зал, где должна была проходить церемония.

Ами мягко выдворила Анджанабен из комнаты, а потом вернулась к Микки, схватила девушку за плечи, слегка встряхнула и усадила на кровать.

— Милая, ты капризничаешь хуже, чем маленький ребенок. Возьми себя в руки. Тебе не двенадцать лет, и тебя не выдают замуж против воли. Ты сама выбрала Бинни. Это твое решение. Все невесты нервничают в день свадьбы, всем им жалко оставлять в прошлом целый этап своей жизни. А сейчас пойди и высморкайся, нам уже скоро выходить. А то опоздаем к началу церемонии…

Микки постепенно успокоилась. Она посмотрела на себя в зеркало. Макияж, на который она потратила полдня, был безнадежно испорчен. «Ну и ладно, — подумала она, — так даже лучше: ведь я выглядела как женщина-вамп из дешевого фильма», — и отправилась в ванную краситься заново.

Свадьба получилась очень красивой. Каждая мелочь была продумана и подобрана с большим вкусом, — спасибо Бинни. Он обратился за помощью к одной своей знакомой, которая организовала всё, вплоть до музыкального сопровождения церемонии. Эта женщина, Мария Лал, приехала в Индию из Австрии и жила тут уже десять лет. Она вышла замуж за крупного местного предпринимателя, и вращалась в высших слоях общества. А однажды увлеклась индийскими народными ремеслами и со временем стала владелицей сети магазинчиков, в которых продавали уникальные изделия. Неплохой доход она получала и от экспорта разнообразных подделок — антиквариата, драгоценностей и мебели. И считалась непревзойденным организатором торжественных мероприятий. Без нее не обходилось ни одно масштабное событие: крупные аукционы, приемы, благотворительные балы и иногда — свадьбы. Бинни долго и упорно уговаривал ее, подключив общих знакомых, и в конце концов Мария согласилась, правда, за очень солидное вознаграждение.

Место проведения церемонии было украшено сотканными вручную полотнищами из натурального шелка мягких расцветок и цветами жасмина. У Бинни был важный, торжественный вид. Микки, как и полагалось невесте, стояла, скромно опустив покрытую богато расшитым покрывалом голову, и украдкой поглядывала на него. «Хорошо, что он не явился на свадьбу верхом на пышно украшенной лошади в