наркотики… Я встряхнул кое-кого из ваших толкачей и добрался до Жерара с улицы Фальгиер… Там заварилась каша, и я уж было подумал, что нить оборвалась. Однако эта оборванная нить очень скоро нашлась — в виде телефонного провода. Я обнаружил внутреннюю телефонную линию. Провод уходил в подвал. Я спустился и нашел там труп старика, который поручил мне убить вас… Поскольку мой заказчик отдал богу душу, я остался ни с чем. Против вас я ничего не имел, поэтому решил уехать, не выполнив задания, и ночью отправился в Гавр… Но на шоссе ко мне прицепились ваши чучела, и я уложил их обоих: в этих играх мне, как правило, везет… Обыскав Феру, я нашел техпаспорт с вашим адресом — и вот я здесь.

Я обессиленно замолчал, мечтая о стаканчике чего-нибудь освежающего. У меня до того пересохло во рту, что вместо плевка получилось бы, наверное, облако пыли…

Кармони пригладил ладонью волосы и погасил роскошный окурок в массивной хрустальной пепельнице.

— Зачем вы приехали?

— Потому что сижу на голых камнях, а такой человек, как вы, всегда найдет работу для такого, как я!

— Вы так считаете?

— Судите сами: ваши вояки на поверку оказались наивными мальчонками. Я управился с ними так быстро, что они и пальцем шевельнуть не успели. А ведь они нападали первыми…

Я улыбнулся.

— …И потом, разве это не забавно: согласившись убить вас за вознаграждение, я затем становлюсь под ваши знамена по причине смерти человека, который хотел вас погубить…

— Кстати, давайте поговорим о нем подробнее, — сказал Кармони. — Как он выглядел?

Я посмотрел на него.

— Неужели вы станете утверждать, что не знали его?

— Я его не знал!

— Старый, седой, с седыми усами, лицо грустное, нос в форме банана… Не припоминаете?

— Нет…

Если он врал, то очень искусно: на его лице было написано искреннее удивление. Он хмурился, как человек, который отчаянно роется в памяти, пытаясь вспомнить ускользающий образ…

— Бертран! — повторил я. — У него, кажется, был свой отдел на бирже…

Но он по-прежнему не мог понять, о ком идет речь.

— Значит, говорите, его труп находится на улице Фальгиер?

— Да… Второй подвал слева…

Он нажал на кнопку. Висевшая на стене картина художника-примитивиста отъехала в сторону, открывая нишу с белым телефонным аппаратом. У этого итальяшки определенно было нездоровое влечение к секретным средствам связи, этакая тайная телефонная страсть…

Он набрал номер… Со своего места я услышал длинные гудки. Наконец чей-то голос проворчал:

— Алло?

— Бунк?

— Да…

— Зайди ко мне.

Он, видимо, привык, чтобы ему повиновались, поскольку повесил трубку, не сказав больше ни слова. Затем задвинул аппарат обратно в нишу и нажатием кнопки вернул на место картину.

После этого он открыл буфет, достал бутылку виски и поставил передо мной:

— Угощайтесь.

Сам он подцепил бутылку фруктового сока и начал задумчиво цедить его прямо из горлышка.

— Послушайте, Кармони…

Он поднял одну бровь.

— Мне хотелось бы, чтобы вы ответили мне откровенностью на откровенность…

Однако по его гримасе я сразу догадался, что это не его метод.

— Насколько я понимаю, — настаивал я, — кто-то из ваших дружков решил вас напарить?

Он пожал плечами.

— Почему?

— Потому что на улице Фальгиер сидит один из ваших заместителей, разве не так?

— Ну и что?

— Выходит, это он убил Бертрана, но вам об этом не сказал. Значит, у него были на то свои причины…

Кармони поставил пустую бутылку из-под фруктового сока обратно в буфет. Я опорожнил свой стакан С виски… Льда оказалось маловато, но при моей жажде капризничать было неуместно.

— А значит, Бертран питал к вам смертельную ненависть заочно — через посредство вашего человека… Сдается мне, что вас пытались надуть.

Я замолчал. Кармони сделался весь серый. В венах у него бурлил гнев, и смотреть на него в эту минуту было не слишком приятно. Когда он злился, на палубе их корабля, похоже, поднималась боевая тревога!

— Вы так и не ответили на мое заявление о принятии на работу…

Это разрядило обстановку. Он внимательно посмотрел на меня. Наверное, осмотр дал скорее положительные результаты, потому что он как будто немного расслабился.

— Каковы ваши запросы?

— Они будут отвечать вашим предложениям… вашим возможным предложениям. Честно говоря, я хотел бы слегка перевести дух и перестать подпрыгивать всякий раз, когда увижу рядом чей-нибудь силуэт… У меня сложилось впечатление, что для легавых вы — запретный плод. Я хочу немного отдохнуть в вашей тени, понимаете? А если мне заодно еще и удастся заработать денег — это вообще превзойдет все мои ожидания. Я понимаю, что напакостил вашей конторе, но уверен, что вы — человек, способный простить благонамеренному парню подобные вольности. К тому же эти неудобства частично компенсируются тем открытием, на которое я вас только что навел!

Он стал расхаживать взад-вперед по своим медвежьим шкурам. Его халат распахнулся и приоткрыл волосатую грудь.

— Интересно было бы узнать, где ваши ребята за мной увязались?

Он пожал плечами.

— Вот что: сейчас сюда придет один человек. У меня с ним будет серьезный разговор. Вы должны вмешаться в нужный момент…

— О'кей.

— Это он живет на улице Фальгиер. Он заметил вашу машину и предупредил нас о том, что происходило у Жерара. Я отправил за вами двух своих людей, приказав им привезти вас сюда. Я хотел вас допросить…

— Но я, как видите, приехал сам…

— После того, как убили их… Один из них был мне дорог.

— Я буду вам еще лучшим помощником.

— Посмотрим… Вы действительно хотите поступить ко мне на работу?

— Конечно! Ведь в отдел социального страхования меня, похоже, уже не возьмут…

В этот момент сбоку отодвинулась небольшая занавеска под тигровую шкуру, и в комнату вошло прелестное создание в ночной рубашке из почти прозрачного нейлона. На вид ей не было и двадцати, и она напоминала Марину Влади… Она была красивой, здоровой, с длинными светлыми волосами — в общем, страшно аппетитной… Ее большие светлые глаза смотрели чисто и простодушно… Когда она двигалась, ни о чем другом уже не думалось — хотелось только смотреть на нее, и все. Она бросила на меня быстрый взгляд.

— Поль, ну в чем дело?

Лицо босса смягчилось.

— Оставь нас, крыска моя…