овладевает его сердцем. Его чувства к ней уже сейчас были сильнее и глубже тех, что он испытывал когда- либо к женщинам. Инстинкт самосохранения отчаянно требовал закрыться, защитить себя от нее, но каждый нерв, каждая клеточка тела умоляла дать им двоим шанс. Игрок по натуре, он, не задумываясь, выбрал последнее.
— Давай наперегонки, — крикнул Рич. Разрядка была ему необходима.
Кристиана подхватила вызов. У нее были свои причины отвлечься от чувств ради простого физического напряжения. Она прыгнула в воду прямо с того места, где стояла, и, вынырнув, стремительным кролем ринулась к противоположному краю бассейна. Рич как торпеда рванул за ней. Прыжки в воду были ее искусством, ее Божьим даром, но она и в плавании была далеко не любитель. Она еще ему покажет.
— Ты становишься чересчур любопытной, Пеппа Лакк, — прошептал Джош.
Он остановился позади жены, скользнул ладонями вдоль ее обнаженного тела. Потом притянул ее к себе и поверх ее головы взглянул на простирающийся перед окном бассейн. Рич и Кристиана гонялись друг за другом; загорелые, сильные тела мелькали в голубой воде, руки и ноги работали со скоростью и четкостью хорошего механизма.
— Они прекрасно смотрятся вместе, — тихо сказала Пеппа и повернулась в объятиях мужа. — Ты вполне можешь заказывать мне «Мазерати». Обязательно цвета лаванды.
Он поцелуем стер с ее губ торжествующую улыбку.
— Они пока еще не у алтаря, любовь моя. Не пытайся заработать на пари, которого ты еще не выиграла.
— Вот упрямец, — поддразнила Пеппа, кончиками пальцев лаская такое знакомое и любимое тело. Его стон удовольствия моментально проник в ее сердце и вызвал ответное желание. Между ними всегда так было. — Что ж, тем слаще будет моя победа.
— Еще посмотрим, кто победит, — возразил Джош и, подхватив ее на руки, понес в кровать.
— Ну, что, сдаешься? — крикнул Рич, рассекая воду.
Кристиана стряхнула мокрые волосы с глаз.
— Не стоило и пробовать соревноваться с тобой, — со смехом выдохнула она. — Получила урок, что самомнения у меня куда больше разума.
Рич, фыркнув, направился к ней.
— Солнышко, прилагательное «большой» тебе не подходит ни в каком смысле. — Он притянул ее к себе и заработал ногами, чтобы удержать их обоих на плаву. — Ты истинная мечта мужчины во всех отношениях. И ростом подходишь мне как нельзя лучше. Я не боюсь свернуть шею, когда тебя целую. И мне не пришлось искать тебя ночью среди простынь.
— Ф-фу, ты ужасен, — залилась Кристиана хохотом. Кажется, никогда в жизни она не чувствовала себя такой юной и счастливой. — Нет, это ж только представить себе — искать среди простынь!
Он прикоснулся поцелуем сначала к кончику ее носа, потом к губам.
— Прекрати меня соблазнять этим своим хихиканьем и отправляйся прыгать. Ты мне ночами снилась на вышке, окутанная рассветом, застывшая на краю неизвестности.
Веселье и юмор незаметно обрели новый смысл. Страсть. Близость. Нежность. Она дотронулась до его лица, наслаждаясь написанной на нем искренностью. Никто не произносил такие прекрасные слова ни о ней, ни о ее любимых прыжках.
— Спасибо.
— За что? За правду?
— За то, что видишь это в таком свете.
— Тебя, а не это.
— Благодаря тебе во мне проснулись чувства, которые прежде мне были незнакомы, — призналась Кристиана.
— Мама должна была предупредить тебя, что подобного рода откровенность с мужчиной дает ему над тобой неограниченную власть.
— Я не боюсь того, что есть между нами. А, наверное, стоило бы. Тогда бы я сбежала.
— Я не хочу, чтобы ты чего-то боялась или чтобы сбежала.
— И это мне тоже нравится. Ты особенный. Остальные мужчины либо сами боялись меня, либо пытались силой взять то, что им не принадлежало.
— Брать силой — значит тратить слишком много энергии. Я предпочитаю расходовать ее более приятными способами.
Кристиана расхохоталась, откинув назад голову.
— Что за выражение!
Рич любовался ее лицом, изящной линией длинной шеи. Он прикоснулся к нежной коже губами, языком прочертил дорожку от подбородка к ямочке, туда, где для него одного пылко бился ее пульс.
— Твое выражение — вот где красота, вот где жизнь и огонь.
Его губы двинулись ниже, обвели верхний край купальника.
Кристиана обхватила руками его шею, прижалась покрепче, мечтая о продолжении.
— Нам нужно остановиться. Нужно подумать и о работе, — с сожалением прошептала она. Под первыми лучами солнца ее глаза были полуприкрыты.
— Вчера вечером мы переработали для фирмы. Я могу рассчитывать на компенсацию.
— Разумно.
— А я всегда такой…
Он потихоньку сдвигал лиф купальника, пока его край не оказался чуть выше сосков.
— А знаешь что? Я, пожалуй, куплю тебе бикини. Можно? — Рич закрыл ей рот поцелуем прежде, чем она смогла ответить.
Кристиана встретила его поцелуй с жадностью. Тело ее уже загоралось от его прикосновений, требовало большего. Изголодавшись за годы одиночества, оно вдруг перестало ей подчиняться.
— У меня никогда не было бикини, — выдохнула она. Слова давались ей с трудом.
— Лучше всего, наверное, желтое. Кристиана смотрела на его губы. Их вкус манил ее, она почти ощущала его на своих губах. Слова отвлекали ее, она в замешательстве качнула головой.
— Какая разница. Поцелуй меня.
— Нет. — Он притянул ее к себе в надежде, что ее близость усмирит его физические муки. — Игра окончена. Я тебя слишком сильно хочу. Но бассейн, черт бы его побрал, совсем не место для утоления страсти.
Кристиана замерла в объятиях Рича. На его лице она заметила следы происходящей в нем борьбы и решимость одержать в ней победу. Золотой огонь желания медленно угасал.
— Ты не мог выбрать для отказа времени хуже. — Она прислонилась щекой к его плечу. — Я не хочу останавливаться. Мне хочется забыть, что на свете есть еще кто-нибудь, кроме нас двоих.
Руки Рича еще сильнее сошлись вокруг нее. Ее признание было самым прекрасным, что срывалось когда-нибудь с губ женщины.
— Сохрани эту мысль.
Она подняла голову.
— Надолго?
— До вечера.
— Сегодня? Здесь?
— Мы взрослые люди. Ты что, думаешь, что Джош или Пеппа будут против?
— Нет. — Она улыбнулась. — Наверное, парочка комплексов во мне все-таки осталась.
— Мне не легче. Не забывай, нас двое. Мы вместе, и мы поможем друг другу. Мне необходимо верить, что и для тебя это важно.
Кристиана с нежностью дотронулась до его щеки. Он так много ей дал, что ей было только в радость исполнить для него такую малость.
— Мы вместе… — словно заклинание тихо повторила она.
— То есть как это — в тюрьме?! Что это за новости?
Женский голос осип от ярости, негодования и возбуждения. Мужчина, неотрывно следивший за ее нервным хождением кругами по комнате, нахмурился, но продолжал говорить.
