— Тот, кто все еще считается главой семьи. Кто же еще? — строго отчеканил он, прожигая красавицу взглядом.
— Тот, кто создал корпорацию «Осланд» и поставил во главе нескольких компаний меня, полностью принимая риски, связанные с этим решением. Тот, кто не призвал в поддержку тридцать человек совета директоров, чтобы низложить меня. Тот, кто не опротестовал мое финансовое решение с помощью армии законников. Правильно ли я тебя понял, дед?
— Не обольщайся, Хантер. Однажды все может измениться, — предостерегающе заметил Кливленд Осланд.
— Возможно, — легкомысленно отозвался внук.
— Вследствие твоих действий наше финансовое положение существенно ухудшилось. Конгломерат не был готов к таким оттокам денежных средств.
— Они пошли в доходное дело, — в очередной раз настоял на своем Хантер. — Ты видел финансовый отчет рентабельности приобретенных нами спа за прошлый год?
— Да, я читал отчет, — кивнул старик. — Отчеты говорят только о прошлом. Ты можешь гарантировать, что ситуация не ухудшится в будущем?
— Я сделаю все от меня зависящее, — заверил Хантер деда.
— Это я и хотел услышать.
Хантер Осланд умел обходиться со своей родней. Он приятно удивил Синклер тем, как, не теряя достоинства, сглаживал острые углы, заминал конфликты в их зачатке. Сама она так и не смогла вернуть общение с Кристи в прежнее русло, хоть и существенных и определенных претензий к ней не имела.
Когда Кливленд уехал, а за ним выписались из отеля и Джек с Кристи, Хантер вошел в комнату Синклер.
Настроение его было приподнятым. Он испытывал потребность разделить радость со своей подругой, хотел приласкать ее, поговорить с ней. Но Синклер все еще пребывала в напряжении.
Когда конфликт с патриархом оказался разрешенным, на первое место выступили путаные предостережения Кристи, которых она наслушалась за весь день.
Сестра употребила, казалось, все мыслимые способы, чтобы дать Синклер повод не только для осмотрительности, но и для всевозможных подозрений. У сестер Махони всегда отлично получалось преувеличивать маленькие неприятности, возводя их в ранг мировой катастрофы.
Теперь Синклер, несмотря на все свое почтение к открывшимся дипломатическим качествам спутника, преисполнилась к нему чувством крайнего опасения, как если бы он был виртуозным манипулятором, который озадачился коварной целью использовать ее для своих эгоистических нужд, но еще не привел весь задуманный план в исполнение. О доверии в такой ситуации не могло быть и речи, хотя и подозрения Кристи тоже не выстраивались в стройную систему. И все же девушка явно поддалась влиянию сестры.
Хотя Синклер видела также и то, что в сложившейся внутрисемейной атмосфере старинные друзья и кузены Джек и Хантер были не столько соратниками, сколько соперниками в борьбе за дедовские симпатии. И удача Хантера в этом конфликте для Джека была менее желательна, чем его отлучение от семейных дел. А Кристи ясно дала сестре понять, что стоит целиком на стороне своего супруга.
И чью же теперь сторону нужно занять самой Синклер?
Справедливости ради следовало все же помнить, что Хантер за все время знакомства не только не сделал ей ничего дурного, наоборот, он всячески стремился ей помочь. С Хантером девушке было много проще переживать трудности, связанные с работой, нежели в одиночестве. Но, с другой стороны, не будь у нее связи с Хантером, и многие трудности не возникли бы.
Однако все эти сомнения до времени стоит отбросить, потому что фактически экспедицию в Европу можно было счесть в высшей степени результативной. Теперь, благодаря усилиям Хантера Осланда, она могла войти в нью-йоркский офис «Власти красоты» победительницей, которой удалось реализовать свои амбиции не просто в Старом Свете, а в самой столице моды и красоты. И грядущий ежегодный бал, приуроченный к Дню святого Валентина, будет по праву считаться балом в ее честь. На этом и следует сконцентрировать свое внимание…
Тренер по танцам включила музыку громче.
— Готов? — спросила Синклер Хантера.
Вместо ответа он обнял ее за талию и повел в танце, поглядывая в большие зеркала вдоль всей стены, оценивая ловкость их движений и стать.
Морально готовясь стать королем и королевой бала, они взаимно подстегивали друг друга на пути к совершенству.
— Ты должна мысленно представлять всю процедуру, — внушал ей стратег Хантер Осланд, — от того момента, как войдешь в зал, до самой последней секунды, когда ты его покинешь. И должна быть готова ко всему. Всегда помни, кто будет твоими главными судьями. Не секрет, что это в первую очередь Роджер.
— Не заставляй меня нервничать, — кокетливо попросила Хантера Синклер.
— Нервничать придется после, если ты сморозишь какую-нибудь глупость, поддавшись на провокацию его протеже. Только по прошествии времени ты ничего уже не сможешь изменить, — нравоучительно предупредил ее Хантер. — Смотри в мои глаза и держи локоток повыше, — проинструктировал он партнершу и пустился кружить в танце под одобрительные комментарии инструктора.
Синклер улыбалась ему, гордо приподняв подбородок. Она буквально таяла в его руках и чувствовала себя при этом весьма уютно. Полуобнаженная грудь девушки в V-образном вырезе плотно прижималась к атлетической груди Хантера Осланда.
— Отлипни, Синклер, — шутливо скомандовала инструктор. — Плечи параллельно. Ноги не путайте… Теперь лучше. Нет, опять пропустили поворот. Повнимательнее, — буркнула она и остановила музыку, затем включила вальс с самого начала и скомандовала: — Еще раз! Вот… Хорошо начали. Партнерша, посвободнее. Хантер, она сама должна двигаться, не переставляй ее с места на место. Она не фарфоровая… Нет. Давайте еще раз. Хантер, дай своей партнерше возможность для действия. Ты, конечно, ведешь, но с таким успехом ты мог бы танцевать и со стулом.
— Он такой во всем, — пожаловалась на Хантера Синклер.
— Прошу прощения? — возмутился он ее выпадом.
— Забудь, — небрежно бросила рыжая.
— Что значит «забудь»? — пуще прежнего взбунтовался он.
— Подбородки выше, — перебила их инструктор. — Ослабь хватку, Хантер! Сколько можно говорить! Вот теперь значительно лучше. Прогоним еще один, последний разок. И не забудьте все мои замечания.
— Я тобой любуюсь, — тихо сказал Хантер, когда урок хореографии подошел к концу.
— Спасибо, — смущенно отозвалась Синклер. — Но, оказывается, это так утомительно — быть великолепной.
— Абсурд, — отозвался он.
— Я скучаю по простоте, когда достаточно было с утра опрятно одеться, а не доводить спозаранку свой внешний вид до безукоризненного состояния. Я всегда недооценивала женщин, которые хронически хороши. Сколько всего, оказывается, предусмотреть нужно…
— А я по твоей простоте нисколько не скучаю, — пошутил Хантер.
— Это потому, что ты с детства испорчен роскошью.
— Я не испорчен, — отозвался он.
— Ты берешь частные уроки танцев. Как это еще можно расценивать?
— Я испорчен тобой, Синклер. Приходится соответствовать, — польстил ей мужчина.
— Ты демагог. Но для меня это уже давно не является сюрпризом, — заметила рыжая.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
