Коннор взял Лауру под другую руку.

— А мы как раз собирались идти ужинать.

— Боюсь, вы ошиблись, — заявил Филипп. Лауре казалось, что ее сейчас разорвут попо­лам. — Она ужинает в полночь со мной.

На губах Коннора заиграла ледяная улыб­ка.

— А вам не пришло в голову спросить у леди, хочет ли она ужинать с вами?

— Мы с мисс Салливен обо всем договори­лись, мистер Пакстон.

— Правда?

— Истинная правда, — ответил Филипп, больно сжимая руку Лауры своими длинными пальцами.

У Лауры по спине побежали мурашки. Фи­липп вел себя так, как будто она была его собственностью.

— Прошу вас, отпустите руку леди, — ска­зал Коннор тихим спокойным тоном, от ко­торого Лауру бросило в озноб.

Филипп отдернул руку, как будто в него попала молния. Смесь страха и негодования превратила его лицо в неподвижную маску.

— Филипп, я обещала Коннору, что пойду ужинать с ним. Но, может быть, вы захотите к нам присоединиться?

— Присоединиться?! — Филипп посмотрел на нее так, как будто она лишилась разума. Лаура нахмурилась.

— Вот именно.

Филипп поправил на себе черный шелковый жилет.

— Я предпочитаю ужинать позже.

Лаура почувствовала укол, хотя понимала, что шпилька предназначалась Коннору.

— Надеюсь, мы с вами потанцуем после того, как вы поужинаете. — И Филипп, не до­жидаясь ответа, направился прочь.

Она никогда не видела его таким. «Нет, он сегодня определенно груб», — подумала Ла­ура, потирая руку в том месте, где крепкие пальцы Филиппа оставили красные пятна на коже под белыми кружевами рукава.

Коннор посмотрел на ее руку, затем взглянул на Филиппа, сощурив синие глаза. Каза­лось, он взглядом способен заморозить воду.

— Мне не нравится, как он прикасался к те­бе.

Едва эти слова сорвались с губ Коннора, как из-под полы фрака Филиппа показались концы подтяжек, и с него начали сваливаться штаны. Но Филипп, задравший нос, ничего не заметил.

— Филипп! — окликнула Лаура, чтобы предупредить его.

Филипп повернулся, сложив губы в надмен­ную ухмылку.

— Уж не передумали ли вы, Лаура? Иными словами, не вернулся ли к ней здра­вый смысл?

Лаура вздернула подбородок.

— Нет. Но мне хотелось бы заметить…

Филипп махнул рукой, обрывая ее.

— Потом поговорим.

— Надменный ублюдок, — прошептал Коннор, нацелив ледяной взгляд на Гарднера.

Филипп повернулся, и его штаны сползли до лодыжек, открывая взорам публики меш­коватые белые кальсоны. Все головы обер­нулись к нему, леди охнули, мужчины усмех­нулись.

— Что за… — Филипп сделал шаг, спот­кнулся и повалился на пол, ударившись руками и коленями о полированный дубовый паркет. Его упрятанный в кальсоны зад выпячивался вперед, как стойка палатки.

Раздавшиеся кое-где смешки быстро пере­росли в волну оглушительного хохота, про­катившуюся по залу.

— Господи помилуй! — прошептала Лау­ра, пытаясь подавить нарастающий в ней смех, но ее постигла неудача.

Филипп поднялся на ноги, натягивая шта­ны. Он обратил к Лауре пунцовое от ярости лицо.

Лаура прижала ладонь к губам, пытаясь остановить смех.

— Простите, — выдавила она между при­ступами хохота.

Филипп подтянул штаны к поясу. Жилы на его шее вздулись канатами.

— Это вовсе не смешно, Лаура!

— Конечно. — Она прикусила губу. — Ко­нечно, не смешно.

Филипп пробрался сквозь толпу и исчез.