– Я был в отъезде.

– Ну да, ты ж у нас путешественник. Я, между прочим, купил твою индийскую книговину.

– Угу.—Рори смотрел, как за боковым окном «лендровера» проскальзывают деревья.

– Еще навалял что-нибудь?

– Да есть… про Штаты и Мексику. В прошлом году.

– Серьезно ? – бросил на него взгляд Фергюс. – Я и не знал.

Рори чуть улыбнулся.

– Угу,—повторил он.

Фергюс хрюкнул, сменил передачу – машина запрыгала по ухабам грунтовки на подъезде к большаку.

– Кен говорил чего-то смешное… будто ты в Лондоне живешь, в каком-то гандоне… кондоме… Правда, что ль?

– Кондоминиум.

– Ага.– Некоторое время Фергюс рулил молча,– Всегда хотел глянуть на Индию, между прочим,– сказал вдруг он.– Может, и гляну. Все времени не хватает…

– Вообще-то просто приехать и глянуть – это ничего не даст. Не та страна.

– Серьезно?

– Серьезно.

«Лендровер» выехал на магистраль между Лохгилпхедом и Лохгайром.

– Слышь, у нас сегодня вечером народ собирается, в городе…– Фергюс глянул на наручные часы,– Уже поздновато, честно говоря. Но как насчет того, чтобы завтра утром к нам заехать?.. Слышь, а ты рыбу хаваешь?

– Да бывает.

– Это не против твоих вегетарианских убеждений?

– Нет. В этом отношении Индия мало на меня повлияла.

– Отлично, завтра с тобой едем на рыбалку. На Адде есть местечко, форель там – во! – показал Фергюс. – Я за этой скотиной несколько месяцев охочусь. Мелочи тоже хватает, конечно. Это я к тому, что перестану с тобой разговаривать, если мою выловишь. Ну что, годится?

– Ладно,– согласился Рори.

Так они подружились – в некотором роде. Большинство друзей Рори по Лондону состояли в Международной марксистской группе, ему же больше нравилось бродить по холмам с полудурком-богатеем, волею случая оказавшимся женатым на сестре Рори. Фергюс жил ради охоты и рыбалки, а жене и замку отдавал, казалось, сущие крохи досуга. Не далее как год назад он сократил штаты на стекольной фабрике и половину рабочих вышвырнул на улицу.

Время от времени они вместе куда-нибудь ездили, и Фергюс оказался спутником недоставучим, не то что Кен с его болтливостью, Льюис с его капризностью или Прентис и Джеймс с их тысячей «почему». Все равно что в одиночку бродишь по холмам.

А пару дней назад Фергюс предложил длительную велосипедную прогулку, по неезженым холмам, где «лендроверу» не пробраться. Они взяли телескопические удочки и дробовики – было решено питаться дичью и рыбой, а жить – чтобы не везти палатку – в старом охотничьем приюте.

И вот они на первом этаже приюта – сейчас тут никакой обслуги, это просто крыша над головой. Комната, в которой они поселились, имела большое окно, очаг, диван, стол, два кресла и две койки. Были и другие комнаты, в том числе и с кроватями, но занимать одну комнату – значит, топить один камин. В эту осень похолодало рано.

– А все-таки,– Фергюс по-прежнему лежал, прислонив голову к дивану, и глядел вверх,– ничего, что я так о Фионе говорю, а? Она ведь тебе сестра, а мне жена. Ты не в претензии, а ?

– Не в претензии.

– Молоток!

– Маккейговы руины… Надо же…

– Гм… Ну да. Во всяком случае, это скорее всего. А между прочим, идею подкинула Шарлотта.

– Твоя сестра?

– Угу. Она замужем за Уокером, ну, за этим, из Эдинбурга.

– Ах, да, помню.– Рори подошел к стулу, на котором висела его ветровка.

– Шарли – стремная девчонка… Задвинулась на древностях, вот и приспичило, чтобы Уокер ее дефлорировал в Пертшире, под старинным дубом. Не хило, а? Сама мне об этом рассказала.

– Ого!– Рори порылся в карманах куртки.

– Вот и мы с Фионой задумали что-нибудь отчебучить, когда были в Обане. Да так