Тот на издевку не отреагировал, внимательно изучая пластиковый квадратик с фотографией и личными данными. Осмотрел со всех сторон, полюбовался переливами голографического орла и силуэта фрегата на обороте документа и вернул идентификатор хозяину, то бишь мне.

— Поговорим?

— Поговорим…

— Ты из Чернореченска? — начал я с самого насущного на данный момент вопроса. — И давай лучше сам краткую автобиографию выкладывай, не жди наводящих вопросов.

— Из Чернореченска, откуда ж еще… — вздохнул он. — Лет мне двадцать, по воинской специальности 'мародер', то есть поисковик. Сюда с напарником прибыл для встречи с группой местных 'копателей', которые должны были нам передать кое-какое имущество из раскопок, а они, суки, на нас напали. Дали залпом из засады. Димона сразу убили, а меня комп спас — пуля в него попала, меня за 'бобик' отбросило, вот и не успели застрелить. А потом уже укрылся в 'перевалке' и отстреливаться начал. Дальше ты, наверное, и сам знаешь.

— Знаю, — подтвердил я. — Я от артиллерийского наблюдательного комплекса шел, выстрелы услышал и решил выяснить, кто с кем схлестнулся. Напарника твоего в соседнем складе положил, чтоб зверье не растащило за ночь. Сам думай, что с ним дальше делать.

— Да что тут думать… С собой заберу, в Чернореченске у него родители и сестра младшая, похороним, как положено.

Это правильно, негоже напарника в безымянной могиле черт-те где оставлять. А я помогу, тем более, что нам по пути.

— Теперь подробнее. 'Мародер' — это кто?

— Спецподразделение поисковое у нас в армии есть. Ищем предметы старинные, из тех времен, что еще до Бойни. В основном электронику, она у нас дефицитная, на старых запасах живем. По разгромленным военным объектам шаримся, и по развалинам городов. Мародерствуем, короче.

— Успешно?

— Ну как тебе сказать… Когда как. Все перспективные места, что поближе, еще лет шестьдесят- семьдесят назад разграбили. Теперь или в дальние рейды катаемся, километров на пятьсот, а то и больше, или раскопки ведем в округе. Работа опасная и нервная, а потому элитным спецподразделением считаемся, в 'мародеры' с четырнадцати лет готовить начинают в Училище, курс четыре года длится.

Училище, надо думать, у них вуз военный… По логике, тогда и гражданские вузы должны быть, значит, знания не растеряли, что не может не радовать. А вдруг еще и архив имеется? Это было бы просто прекрасно.

— А 'копатели' это кто?

— Да сброд разный… Из отребья. И горожане бывшие, и из деревенских много, даже аборигены в артелях встречаются. Занимаются тем же, чем и мы. Конкуренты, в общем. Но с властями сотрудничают — им больше добычу сбывать некуда, кроме как в Чернореченск. Эти, — Сашка злобно зыркнул на связанного 'подранка', — на нашего командира вышли, посулили партию пехотных передатчиков. Мы с напарником на встречу приехали, ну и вляпались.

Ага, все-таки есть аборигены, и именно местного происхождения, а не из опустившихся землян, иначе Сашка по-другому бы выразился. Возьмем на заметку.

— А ты что скажешь? — обратился я 'подранку'. Тот пришел в себя довольно давно, и сейчас внимательно прислушивался к разговору. — Или тебя мотивировать к беседе надо?

— А чт-т-т-то говорить? — просипел он, заметно испугавшись.

— Зачем на нас напали? — влез Сашка. — Договоренность же была с вами. Суки, порвал бы…

— Это все Седой!.. — ушел в отказ 'подранок'. — Он договаривался с вашими, а нас набрал на разовую ходку, сказал, знает место, где передатчики завалило. Мы туда пришли, а там уже пусто. Или вообще ничего не было. И тыловик городской с двумя охранниками на 'шишиге'. Мы подумали, что он нас опередил, грохнули их, короче, чтоб товар забрать… А в кузове брус деревянный оказался. Они там, судя по всему, на привал остановились. Мы машину спрятали, оружие, что с убитых взяли, чтоб не палиться, в ней оставили. Седой сказал, что теперь в город соваться нельзя. Нужно уходить на юг, там народец дикий, можно дела делать. И предложил еще 'мародеров' раздербанить, оружие добыть и стать полноценной бандой.

— Урроды… — не выдержал Сашка. — Удавлю, суку…

— Спокойствие, только спокойствие, мой юный друг… — придержал я его. — 'Подранок' теперь проходит сразу по двум пунктам грузовой ведомости — соучастник тяжких преступлений — одна штука, он же важный свидетель — одна штука. Давай его до города довезем живым и относительно целым. Если будет врать, прострелишь вторую ногу.

Чтобы показать серьезность последнего утверждения, я кинул Сашке у него же ранее отобранный кольт. Тот ловко поймал оружие за рукоятку, по-кошачьи извернувшись в процессе, однако тут же поморщился от боли — голова все еще давала о себе знать. Однако пистолет не выпустил, и весьма красноречиво уставился на 'подранка'. Пленник же еще более осунулся под пронзительным взглядом и заерзал на животе, пытаясь сильнее вжаться в землю. Опасается, значит. Это хорошо, разговорчивее будет.

— С 'перевалкой' вроде понятно, — вернул я беседу в конструктивное русло. — А 'бобик' с 'шишигой' — это что?

— 'Бобик' — это УАЗ-469, машина древняя, но простая и дубовая. По нашим нынешним возможностям самый оптимальный вариант легкового транспорта — полный привод, рама, военная комплектация, грузоподъемность опять же хорошая. У нас на таких все 'спецы' катаются, а у гражданских больше в почете 'козел' — ГАЗ-69-й, этого еще во вторую мировую придумали. А 'шишига' — ГАЗ-66, военный грузовик. На их базе малыми сериями разные машины делают. На бензиновых двигателях у нас вся техника.

— Ни хрена себе… — удивился я. — Вы что же, все технологии растеряли?

— Не, с технологиями все в порядке. До Бойни в городе были значительные производственные мощности, половина гражданского наземного транспорта на материке у нас обслуживалась. А вот военных производств не было, поэтому нас не очень сильно бомбили. Больше половины города уцелело, население процентов на шестьдесят-восемьдесят выжило. Удалось оборону организовать, большинство мужиков служило, на Фронтир люди все больше рисковые едут. Отбились и от десанта легорийского, и от аборигенов. Потихоньку жизнь налаживать принялись. Лет через десять после Бойни стал наш Чернореченск самым сильным и богатым городом в округе. В пределах ближайших двух-трех тысяч километров в любую сторону второго такого нет. Остальным городам досталось гораздо сильнее, выжившие конечно снова объединяться стали, поселения возникли, но жили они на скудных довоенных запасах.

Власть взял Федор Терешков, главный инженер Машиноремонтного завода, начал потихоньку производство возрождать. На заводе репликаторы сохранились, и у него в личном архиве великое множество старинной технической документации нашлось, чуть не с XVII века еще. Коллекционером он был, к нашему счастью. Убедил он Совет — это типа наше правительство выборное, но рулит там всем Председатель — что можно совершенно свободно тяжелую промышленность построить. За образцы взять технику из середины ХХ века примерно. Еще старее смысла нет, а уже с 80-х годов техника очень усложнялась, электроники много использовалось, хоть и примитивной. Репликаторы решили почем зря не гонять, изготовлять на них только промышленное оборудование, или что-то очень нужное в единичных экземплярах, типа лабораторной техники.

Оборудовали сначала 'оружейку' — Первый Механический завод. Стали на нем огнестрельное оружие и боеприпасы выпускать. Потом Машиностроительный организовали — поставили оборудование на полный цикл. Сейчас простенькие автомобили на двигателях внутреннего сгорания собираем. Благо нефть тут вокруг, добывать легко. А раз нефть, то грех ее не использовать — нефтеперерабатывающий поставили, пластик различный получаем, топливо, каучук синтетический… В общем, обеспечили сначала себя, а еще лет через двадцать и с соседями торговать начали. Только с электроникой беда — оборудование слишком сложное, даже для технологий ХХ века, и сырья нужного поблизости нет. Приходится 'копательством' и мародеркой заниматься. На том и попались… — грустно закончил рассказ Сашка.

— Занятно… А с населением у вас как?

— Сейчас расплодились, по последней переписи двести тридцать тысяч население, и это только в