подсунь он Дюруа «клопа» в шапку?

– Долларами можно? – невозмутимо спросил Флиссак. – У меня осталось мало рублей.

– Можно, – сказала Даша. – По курсу.

Подавая деньги, француз усмехнулся:

– У вас совершенно европейский склад ума, Дария…

– А то, – сказала она, как ни в чем не бывало пряча баксы. – Хотели выехать на чувствительной славянской душе? Дудки, у нас капитализм строят… Самая любимая была шапка…

– Так это и в самом деле не арест?

– Нет.

– Неужели хотите сказать, что я и в самом деле провалился на чужих романах?

– Ага, – сказала Даша. – Вообще, должна признать, это чистая случайность. Мой друг читает по- французски, я ему привезла из Парижа охапку детективов…

– Дюруа мне не говорил…

– А он и не знал, – сказала Даша. – Я с ним уже распрощалась, и тут неожиданно оказалось три часа свободного времени, рейс задерживали – у вас ведь это тоже случается, забастовка какая-то… Я и погуляла по книжному магазину в Орли.

– В самом деле, нелепая случайность… Мадемуазель Дария, Дюруа и правда – мой школьный друг. Но помог он мне не только по старой дружбе. С ним поговорили, он понимал, что затронуты интересы Франции…

– Я вся трепещу, – сказала Даша, въезжая в тихий дворик. – Так романтично. Вы, часом, не алмазные подвески должны были на балу срезать у губернаторши? А не сдать ли мне вас в контрразведку? Ведь если «интересы Франции» – значит, вы самый натуральный шпион, а это уже не моя компетенция…

– Не наезжайте на меня так напористо. Во-первых, вы уже прекрасно понимаете, что улик против меня нет никаких, тем более у контрразведки…

– Зато я прекрасно понимаю, что, если вас отсюда вышлют, вы навсегда останетесь вне игры, сами сказали…

– Вы же не дали мне закончить. Во-вторых, вы не можете не понимать, что я готов с вами сотрудничать.

– Предположим, я это поняла, – Даша остановила машину. – И потому предупреждаю: не вздумайте вилять. Сплошные штампы, верно? Но, извините за откровенность, ваше будущее зависит от того, как вы будете со мной сотрудничать, а не наоборот… Кто вы такой?

– Шпион, – сказал он с легкой улыбкой. – Но исключительно промышленный. Международного класса, могу признаться без ложной скромности. Вы зря связываете слова «интересы Франции» с политической разведкой. Сто раз простите, но у вас до сих пор, несмотря на все изменения, совершенно по-варварски относятся к экономическим интересам государства. У нас иначе. Иные концерны имеют службы безопасности, превосходящие разведки некоторых государств…

– Я слышала.

– Тем лучше. Могу заверить, я не работал против вашей страны. Хотя, тут же уточню, не работал и ей во благо. Исключительно на своего нанимателя. Я не буду называть ни его имени, ни концерна, чьи интересы представляю. Достаточно сказать, что это весьма крупный концерн. Вы все равно не сможете проверить, я могу сейчас назвать любые фамилии… Это промышленники. То, что называется «транснациональной корпорацией», но львиная доля ее принадлежит нашим бизнесменам, а потому интересы компании настолько тесно переплетаются с интересами Франции, что черту меж ними провести решительно невозможно.

– И они хотели купить какой-нибудь заводик?

– Возможно. В будущем. Пока же ситуация совершенно противоположная – расстроить сделку. Слушайте внимательно и не перебивайте, потом спросите, если чего-то не поймете. У Корпорации, назовем ее так условно, хватает на мировом рынке конкурентов, в том числе и отечественных. Но наибольшее беспокойство доставляет одна крупная германская фирма, которую я тоже не стану называть. В один прекрасный день мои наниматели, правление Корпорации, получили доклад аналитического отдела своей службы безопасности. Сообщалось, что упоминавшийся германский конкурент заключил на мировом рынке ряд крайне интересных сделок… Вы хоть чуточку разбираетесь в биржевых контрактах?

– Совсем не разбираюсь, – сказала Даша.

– Существуют самые разные контракты, – пояснил Флиссак. – На поставку еще не произведенного товара, на угадываемое повышение либо понижение цен, на колебания курса валют – и еще много, много разновидностей. Если вам нужны термины…

– Не надо. Помаленьку ухватываю суть. И что там с этими контрактами?

– Аналитики сделали недвусмысленный вывод: немцы заключили ряд серьезных контрактов, рассчитывая на огромную прибыль. Но эти фьючерсы могут быть выполнены и прибыль получена в одном- единственном случае: если в руках немцев окажется ваш Кангарский молибденовый комбинат. Либо весь целиком, либо контрольный пакет акций.

– А ошибиться они не могли?

– Они получают огромные деньги за то, чтобы никогда не ошибаться, – непререкаемым тоном заявил Флиссак. – Все контракты основаны на том, что Кангарский комбинат находится в полном и безраздельном владении бошей. Кто-то из аналитиков на всякий случай проделал ретроспективный анализ, просмотрев некоторые прошлые сделки. Результат получился крайне интересный: расчет показывал, что тому же концерну уже принадлежат такие ваши предприятия, как «Шантар-алюмиум», комбинат «Север», АО «ШТН» и «Титан-Сибинтер, ЛТД». Хотя открыто об этом никогда не объявлялось – видите ли, здесь тоже начинаются малопонятные для вас вещи. Сохраняя в тайне приобретение некоей фирмы, управляемой через подставных лиц, можно вести определенную игру…