– А там вообще все очень просто было. Оказывая помощь Народному освободительному движению Африки. Таманский вот Мбопу помянул… Так вот он, родимый, возглавляет это самое Народное освободительное движение, которому мы мило помогли. Так и тут будет… Жалко, не увижу, как немцев из Белоруссии попросят.

– Почему не увидишь? – спросил я.

– По кочану… – Шептун снова стал далеким-далеким. – Высаживай меня, однако. Артем маляву переслал.

– Режьте всех, – вдруг закричал Юра из кабины. – Господь на небе отберет своих! – И засмеялся.

– Понеслось! – сказал парень со «стенобоем».

И действительно. Понеслось.

Вертолет ссадил Шептуна с набором аппаратуры. Пилот-оператор тоже остался с ним. Остальные пролетели метров двести на малой высоте и начали выпрыгивать в открытый люк.

Я выпал неудачно. От удара о землю в глазах потемнело. Меня подхватили крепкие руки, протащили над землей несколько метров. А потом над головой дико загрохотало, раздалось резкое шипение рассекаемого воздуха… И еще раз.

Проморгался я только тогда, когда вторая ракета врезалась в здание секты «Край»… Полыхнуло злым, желтым огнем.

Я еще ничего не слышал, а мы уже неслись по нескошенным травам в неостывший пролом. С крыши по вертолету и по нам вели беглый пулеметный огонь. Сектанты оборонялись как могли, благо денег на вооружение им хватало. Однако создать действительно плотный заградительный огонь они не смогли, и через несколько секунд мы были уже внутри. В развороченной приемной.

Первым оказался тот самый паренек с финским «Пойка». Вскинул трубу к плечу… Я зажмурился. А зря. Надо было уши заткнуть!

Зато когда мы влетели в облако висящей в воздухе пыли, дверей перед нами уже не было. И лестницы, о которой говорил Таманский, тоже не было… Здоровенная дыра открывала доступ к покореженным дверцам лифта. По бокам вверх уводили узкие лестничные проемы.

– Куда? – спросил меня командир подразделения.

– Вероятно, вниз, не может у них тут все в одном здании помещаться. И лаборатории, и операционные… Языка надо.

– Двое вверх, там пулеметные гнезда. Живого, хотя бы одного.

Две фигуры в камуфляже рванули наверх, повинуясь приказу.

– Лифт работает?

– Работает…

– Козлы! Минируй. Пойдем по шахте. Сколько этажей?

– Максимум два, скальное основание близко.

А меня не покидало ощущение, будто не я участвую в штурме, а кто-то другой. Похожий на меня.

Наверху громко закричали. Грохнула автоматная очередь. По лестнице скатился человек в черном. Точнее, это мне показалось, что он был одет во все черное… Просто он сгорел… В надземной части здания начинался пожар.

Двое в камуфляже волокли под руки сектанта. Парня лет двадцати трех с почти начисто сгоревшими волосами.

– Есть язык… – Парня кинули мне в ноги.

– Сколько этажей в здании?! – заорал я, хватая его за грудки. – Сколько?

Глаза у парня бегали, губы дрожали. Чем-то он мне напомнил Леху…

– Два… а-а-а… – Язык у парня заплетался. Я ударил его по лицу:

– Девчонка где?

– Какая?! Не знаю никакой девчонки! Я двинул ему коленом в живот:

– Черная! И еще Лора Кудряшова где?!

Вдруг лицо парня исказила гримаса, которую я уже видел. Где? Когда? У кого? Я вспомнил, что такое выражение лица было у Шептуна, когда он спросил меня по поводу чипа.

– Скажите, – спросил он меня ровным голосом. – А что вам понадобилось в этой игре?

– Что? – Перемена была настолько резкой, что я даже не понял, о чем он.

Я разжал руки, тело сектанта брякнулось на пол. Приняло сидячее положение…

– Я хотел бы знать, что вас вовлекло в эту игру. Это ведь совсем не ваше дело, – продолжил он. – Хочу понять. Я достал пистолет и прицелился.

– Вы представляете третью силу? – поинтересовался сектант. Или это был совсем не он, а кто-то другой. Находящийся невероятно далеко… В тиши орбиты, смотрящий на меня сверху, могучий и беспомощный одновременно. – Мы знаем о ее существовании, но контакт не устанавливали, поскольку не постигаем ее природы. Так называемое независимое сознание не вписывается в модель вашего мира и не вписывается в модель нашего мира. Значит, оно не должно существовать. И вот теперь мы видим, что оно желает играть в свою игру, активно вмешиваясь в наши действия. Почему именно вам предпочтительнее игра этого…

БАМ! Мой пистолет хлестко ударил в ладонь.