Спит Скутари. Все, что спит, молчит.Но под звездным небом с темной башниНе для спящих этот гимн звучит:Есть глаза, чей скорбный взгляд с тревогой,С тайной мукой в сумрак устремлен,Есть уста, что страстно и напрасноПризывают благодатный сон.Тяжела, темна стезя земная.Но зачтется в небе каждый вздох:Спите, спите! Он не спит, не дремлет,Он вас помнит, милосердый бог.
КоранОн на клинок дохнул — и жалоЕго сирийского кинжалаПомеркло в дымке голубой:Под дымкой ярче заблисталиУзоры золота на сталиСвоей червонною резьбой.«Во имя бога и пророка.Прочти, слуга небес и рока,Свой бранный клич: скажи, какимДевизом твой клинок украшен?»И он сказал: «Девиз мой страшен.Он — тайна тайн: Элиф. Лам. Мим».«Элиф. Лам. Мим? Но эти знакиТемны, как путь в загробном мраке:Сокрыл их тайну Мохаммед…»«Молчи, молчи! — сказал он строго, —Нет в мире бога, кроме бога,Сильнее тайны — силы нет».Сказал, коснулся ятаганомЧела под шелковым тюрбаном,Окинул жаркий АтмейданЛенивым взглядом хищной птицы —И тихо синие ресницыОпять склонил на ятаган.
Костер трещит. В фелюке свет и жар.В воде стоят и серебрятся щуки,Белеет дно… Бери трезубец в рукиИ не спеши. Удар! Еще удар!Но поздно. Страсть — как сладостный кошмар,Но сил уж нет, противны кровь и муки…Гаси, гаси — вали с борта фелюкиКостер в Лиман… И чад, и дым, и пар!Теперь легко, прохладно. ВыступаютТуманные созвездья в полутьме.Волна качает, рыбы засыпают…И вверх лицом ложусь я на корме.Плыть — до зари, но в море путь не скучен.Я задремлю под ровный стук уключин.
