Густой зеленый ельник у дороги,Глубокие пушистые снега.В них шел олень, могучий, тонконогий,К спине откинув тяжкие рога.Вот след его. Здесь натоптал тропинок,Здесь елку гнул и белым зубом скреб —И много хвойных крестиков, остинокОсыпалось с макушки на сугроб.Вот снова след, размеренный и редкий,И вдруг — прыжок! И далеко в лугуТеряется собачий гон — и ветки,Обитые рогами на бегу…О, как легко он уходил долиной!Как бешено, в избытке свежих сил,В стремительности радостно-звериной,Он красоту от смерти уносил!
Облезлые худые кобелиС печальными, молящими глазами —Потомки тех, что из степей пришлиЗа пыльными скрипучими возами.Был победитель славен и богат,И затопил он шумною ордоюТвои дворцы, твои сады, Царьград,И предался, как сытый лев, покою.Но дни летят, летят быстрее птиц!И вот уже в Скутари на погостеЧернеет лес, и тысячи гробницБелеют в кипарисах, точно кости.И прах веков упал на прах святынь,На славный город, ныне полудикий,И вой собак звучит тоской пустыньПод византийской ветхой базиликой.И пуст Сераль, и смолк его фонтан,И высохли столетние деревья…Стамбул, Стамбул! Последний мертвый станПоследнего великого кочевья!
Тонет солнце, рдяным углем тонетЗа пустыней сизой. Дремлет, клонитГоловы баранта. Близок час:Мы проводим солнце, обувь скинемИ свершим под зведным, темным, синимМилосердым небом свой намаз.Пастухи пустыни, что мы знаем!Мы, как сказки детства, вспоминаемМинареты наших отчих стран.Разверни же, Вечный, над пустынейНа вечерней тверди темно-синейКнигу звезд небесных — наш Коран!И склонив колени, мы закроемОчи в сладком страхе, и омоемЛица холодеющим песком,И возвысим голос, и с мольбою
