смерти.

— Ни в какой Москве мне не скрыться. Инквизиция меня и там найдет. А еще я боюсь магистра Прелати. Он страшный человек.

— Жанна, а зачем он здесь?

— В этом тоже я виновата, — сказала Жанна. — Ведь у герцога из-за меня остались одни долги. Многие друзья, которые знали о нашей с ним дружбе, от него отвернулись. Жена и брат отсудили у него почти все земли и замки. Вот мой друг и не придумал ничего лучше, чем пригласить из Италии магистра белой и черной магии, астролога и алхимика Прелати. Уж я его умоляла, упрашивала: не приглашай ты этого жулика. Добром это не кончится. А герцог…

И тут ее прервал бас герцога:

— А я сказал: не к лицу герцогам де Рэ пресмыкаться перед властями и просить милостыню!

— Ах, герцог! — прошептала Жанна. — Я прошу вас, умоляю, выпустите меня из замка, отдайте судьям! Пускай меня повесят. Вы подвергаете себя страшной угрозе!

— Пусть только попробуют мне пригрозить!

— Герцог!

— Хватит об этом! Алиса, ты убедилась, что я не убиваю своих жен и не прячу в подвалах дракона?

— В этом я убедилась, — сказала Алиса, — но я совершенно согласна с Жанной.

— В чем же ты согласна, пигалица?

— В том, что вы должны немедленно прогнать этого магистра! Если он хочет убивать детей, то никакой он не ученый!

— Не беспокойся, — отмахнулся герцог. — Я уже пригрозил ему, а магистр дал мне слово, что ни одного младенца он не зарежет.

— Неужели вы ему верите, герцог? — воскликнула Жанна. — Я его боюсь!

— Ты меня удивляешь, Орлеанская дева, — сказал герцог.

Он назвал Жанну так, как ее стали называть во Франции после того, как она победила английскую армию под городом Орлеаном.

— Ты меня удивляешь, — повторил герцог. — Всего несколько лет назад ты ничего не боялась и первой кидалась в бой. А сейчас ты дрожишь перед каким-то ничтожеством, которого я привез из Италии.

— Я уже не та Жанна, — вздохнула молодая женщина. — Та сгорела на костре.

— Я спас тебя!

— Ты спас, но те, ради которых я шла в битву, ради которых я сражалась, как рыцарь, меня предали. Им я оказалась не нужна.

— Так часто бывает в жизни, — сказал герцог. — Пока ты нужна, они держат твое стремя и кланяются тебе в пояс, а когда ты все для них сделала, то тебя лучше забыть.

— Правильно, — сказала Алиса. — На прошлой неделе я дала Пашке Гераскину контрольную по математике у меня сдуть. Он сказал, что я — его лучший друг и что он готов ради меня прыгнуть с десятого этажа. А когда списал, то убежал домой и до сих пор мне ракетку для бадминтона не вернул.

— Вот видишь, — сказал герцог. — Устами младенца глаголет истина. Не жди благодарности от людей.

— Тогда и вы, герцог, не ждите благодарности от этого низкого Прелати. Пока ему выгодно жить в замке, он будет обжираться, спать и делать, что захочет. Но не дай бог, если ваши враги заплатят ему больше. Я не удивлюсь, если он сообщит им, как вы убиваете невинных младенцев и пьете их кровь.

— Ну уж обо мне, маршале Франции, знаменитом полководце, никто так не подумает.

— Подумают, — сказала Алиса. — Уже многие думают. По крайней мере, все знают, что вы убили восемь своих жен.

— Но у меня была только одна жена, и та меня покинула!

— Неважно. Все знают, что вы — убийца, а некоторые думают, что вы держите дракона и кормите его женщинами.

— Но ведь эту сказку я сам придумал, чтобы к Жанне никто не сунулся.

— А жаль, — огорчилась Алиса. — Я так рассчитывала, что это правда.

Герцог посмотрел на Алису, расчесал пальцами черную, как у Бармалея, бороду и сказал:

— Пошли чай пить. И эта девчонка, которая забралась к нам в замок, ничего не боится и еще учит старших жить, должна будет рассказать всю правду о том, зачем ей понадобился дракон. Нет, вы подумайте: девочка ищет дракона!

Он расхохотался, и они отправились на кухню, где никого не было. И там Жанна сама приготовила им чай с печеньем. А герцог показал Алисе на пустые полки и сказал:

— Вот до чего обеднел! Слуги разбежались, а крупа кончилась. — Но тут же добавил: — Я Жанну ни в чем не виню. Пускай она живет у меня хоть до конца своих дней. Не могу же я допустить, чтобы французы убили собственную великую героиню. Все равно придется со временем ей памятники воздвигать.

— Ах, оставьте, герцог! — смутилась Орлеанская дева.

— Герцог прав, — согласилась Алиса. — В Москве вам памятника нет, потому что у нас своих великих людей не считано — целое море, но вот в Париже памятник наверняка есть. Я даже где-то картинку видела.

— Ты откуда про будущее знаешь? — строго спросил герцог. — Может, ты колдунья? Так мы с колдуньями строго!

— Чудо! — засмеялась Жанна. — Значит, мне можно быть колдуньей…

— Ну какая же ты колдунья!

— А Прелати у тебя с дьяволом разговаривает…

— Но мне же деньги нужны!

— А девочку зачем пугаешь?

— Вот такой я отсталый! Живем в глуши, в новых веяниях и модах не разбираемся, — проворчал герцог. — Даже не знаем, почему дети ищут драконов.

— Ну я же вам сказала: моя подруга взяла яйцо дракона и, наверное, заблудилась. Сама она небольшого роста, ее могут и не заметить, а дракона сразу заметят.

— А почему ты решила, что он здесь живет? — спросила Жанна.

— Я так не решила. Просто я знала, что моя подруга пропала в вашем времени.

— Как так в нашем времени? — удивился герцог. — Разве бывают другие времена?

— Еще как бывают. В вашем времени Жанну д'Арк на костре жгут, а в нашем ей памятники ставят.

— Значит, кого-то другого на костре жгут, — заметил герцог. Он был очень упрямым.

— Сначала я отправилась на Русь…

— Куда?

— Это страна далеко на Востоке.

— Где татары?

— Народ там называется «русские».

— Слышал, — сказал герцог. — Они с татарами воевали. И кто-то кого-то победил. Теперь они с Европой сырьем торгуют.

— Что такое «сырье»? — не поняла Жанна.

— Сырье — это то, что сырое. Не вареное, не готовое, — объяснил герцог. — Русские продают нам воск, дрова, мед, орехи. А берут у нас всякие культурные вещи. Это очень богатая страна, но порядка в ней никогда не было.

Алиса улыбнулась: герцог совершенно не разбирался ни в истории, ни в географии. Ну что с него возьмешь — он же средневековый!

— Из России я поехала в Польшу, — сказала Алиса. — Мне сказали, что дракон есть в Кракове.

— Значит, в России не нашла?

— Того, который мне нужен, не нашла.

— И в Кракове?