ручку так, что побелели костяшки пальцев, пробовала как можно точнее обрисовать свой дальнейший жизненный путь, который позволит ей повернуться спиной к прошлому. «Ты должна наметить четкий план и выполнить его во что бы то ни стало!» — все время мысленно повторяла она.

Первое открытие, которое сделала Джейн, — она, по сути, ничего не умеет, у нее нет профессии, никаких способностей, а ее длительное пребывание в больнице даже не позволяло ей как следует познакомиться с самыми элементарными домашними делами и приготовлением пищи. Если ей предстоит жить в одиночестве, скорее всего ее познания в кулинарном деле сведутся к тому, чтобы разорвать упаковку замороженных продуктов или открыть консервную банку.

«А умеешь ли ты заниматься любовью?» — спрашивала она себя.

Да, это был вопрос вопросов: сможет ли она, оказавшись в постели с мужчиной, разобраться, что к чему? Иногда Джейн казалось, что в подобной ситуации она останется инертной, будет покорно лежать, вытянув руки по швам, не лучше утопленницы, которую инструктор по плаванию тщетно пытается вернуть к жизни. В дневнике будущего появилась запись: «Просмотреть брачные объявления». Разве это не было бы для нее единственно разумным выходом? Найти себе мужа, который о ней позаботится. Только кто захочет жениться на женщине с обезображенным лицом? Только мужчина, оказавшийся в безвыходном положении. Мелкий фермер, например, чье хозяйство расположено за сотни километров от ближайшего поселка хоть с какими-то признаками цивилизации. Или один из тех авантюристов, что поселяются на Аляске и живут в полной изоляции от остального мира, среди волков и медведей, на земле, которая не оттаивает даже в разгар лета. Эти не станут требовать слишком многого, придется им довольствоваться залежалым товаром, теми, кого сбросили со счетов, — девицами, готовыми пойти на все, чтобы найти себе дружка.

Джейн долго размышляла над этим. Не лучше ли сжечь за собой мосты, подпалив заодно и прошлое, да затеряться на ледяных просторах Аляски? Уж там она не рискует встретить кого-нибудь из старых знакомых. Ей придется много и тяжело работать, так что легко забудутся все проблемы, а к вечеру она успеет настолько вымотаться, что рухнет на кровать и заснет без сновидений.

Муженек в первые же месяцы их семейной жизни наградит ее ребенком, и очень скоро она увидит себя в окружении чумазой оравы, которая громкими криками будет требовать пиши.

Она состарится куда быстрее, чем горожанки, растолстеет. Через три года ее внешность настолько изменится, что те, кто за ней охотился, пройдут мимо и не узнают в этой до срока раздобревшей матроне с грудями-арбузами некогда худющую как скелет девицу, которую они сначала пытались застрелить, а потом задушить.

О, эти листки с брачными объявлениями, которые валяются повсюду в супермаркетах! Ее соседки в больнице убивали время, изучая их вдоль и поперек и обсуждая вслух преимущества того или иного претендента. Джейн вспомнила, что чаще всего речь шла об одиноких работягах: лесорубах, охотниках, которые искали себе подругу без особых претензий, готовую разделить их одиночество перед лицом враждебной природы. Подумала Джейн и о том, что, наверное, не сложно откликнуться на один из таких сигналов о помощи и ответить «да» первому попавшемуся. Можно сделать это, даже не поставив в известность Сару. Здесь ей ничто не принадлежит, а значит, она в любой момент вправе отсюда уйти. Чего проще обвенчаться в какой-нибудь скромной церкви, где бракосочетание поставлено на конвейер, а потом, держась со своим супругом за руки, подняться в самолет, который унесет их в страну льдов? Кому вздумается там ее разыскивать?

Это решение, на первый взгляд банальное и почти вынужденное, на самом деле таило в себе немалый соблазн, особенно когда Джейн обдумывала детали, и она часто мечтала именно о таком исходе дела. Много раз представляла себя в окружении детей или рожающей в бревенчатой хижине в лесу, куда доносится протяжный волчий вой. А почему бы и нет? Она не могла определить, чего ей хотелось на самом деле, а в таком случае не все ли равно — так или этак? Немного поразмыслив, Джейн прочертила линию, поделившую страницу на две части. В первой колонке будет записано то, что она любит: цвета, вид пищи и так далее, во второй — то, что ненавидит.

Подобно пионерам-первопроходцам, Джейн разведывала неведомую землю своего материка. По меньшей мере здесь будет зафиксировано нечто хорошо ей известное, более или менее основательное, за что можно зацепиться.

Раздобыв пачку женских журналов, Джейн провела несколько дней, исписывая черными чернилами пустые квадратики тестов, предлагаемых читательницам. Вы чувствительны? Есть ли у вас материнская жилка? Какой тип мужчины производит на вас впечатление?

Заполнив все, что требовалось, Джейн с нетерпением заглядывала в ответ, будто ей могло открыться в нем что-то очень важное и личное, однако многие вопросы заставали ее врасплох. Она не понимала их смысла и, следовательно, не могла выразить собственного мнения. Часто «диагнозы», которые выносились в журналах, оказывались противоречащими один другому. То она представала в них как дерзкая авантюристка, то как одержимая комплексами, забитая неудачница. Порой Джейн задавала себе вопрос: не сделала ли амнезия из нее пустую раковину или хамелеона, приспосабливающего свою окраску к окружающей среде, чтобы стать незаметным? Возможно, в действительности она уже не была личностью? Не уподобилась ли она актерам, утверждавшим, что они могут существовать, только нацепив маску той роли, которую им предлагают сыграть?

Джейн не собиралась делиться своими мыслями с Сарой. Втайне от ирландки она приготовила себе небольшую сумку со всем необходимым, чтобы при случае в любой момент убежать. В одном журнале Джейн пометила галочкой два брачных объявления. Первое принадлежало одинокому леснику, живущему посреди болот во Флориде, второе — строителю-монтажнику, который всю жизнь проводил на колесах, кочуя с одной стройки на другую, с севера на юг и с запада на восток. Но вступить с ними в контакт Джейн не решалась: не найдут ли они ее слишком непривлекательной? В объявлениях говорилось, что претендентка должна приложить к ответу фотографию, и, кто знает, как среагируют они на ее продырявленный лоб? Волосы пока слишком коротки, чтобы она могла с их помощью скрыть столь серьезный дефект. Когда они немного отрастут, нужно обязательно отпустить челку и скрыть шрам под какой-нибудь изящной, падающей на лицо прядью, как у Вероники Лейк.

Часто Джейн засыпала прямо с журналом в руке. Она заметила, что ритмичные и не слишком громкие звуки непременно повергали ее в сон: однообразный шум холодильника, размеренное тиканье будильника, журчание поливальной машины на лужайке парка, падающие капли воды в раковину из плохо закрученного крана. Тогда в голове словно включался метроном, его звуки вытесняли все мысли и убаюкивали Джейн.

Странно, но именно в эти минуты, помимо ее воли и желания, она становилась легкой добычей своих невероятных сновидений.

Джейн спит. Ах, как бы ей хотелось сбросить с себя этот тягостный сон, пробудиться, вернуть мыслям ясность, с силой захлопнуть проклятый чемодан черного цвета, из которого неудержимо рвутся наружу проклятые, вызывающие у нее ужас сновидения. Но она не в силах и пальцем пошевелить: словно огромными гвоздями ее тело надежно прибито к осязаемой, плотной оболочке сна. Она вынуждена смириться и лишь бессильно следить за развитием событий.

Время от времени перед ней всплывает образ мужчины. Джейн видит его голову, которая вырисовывается в тумане, словно скалистый уступ, несущий кораблю смертельную опасность. Перед ней лицо старика: дряблая кожа собирается в складки на щеках и под подбородком. Похоже на резиновую маскарадную маску, забытую в сарае и постепенно деформирующуюся от долгого и бесполезного висения на гвозде. Маску, напоминающую какой-то нелепый персонаж из детских мультфильмов — получеловека- полусобаку. Старческую кожу покрывает седая щетина, делая лицо похожим на диковинный, уродливой формы кактус. Кроме щетины, Джейн не может ничего разобрать на этой физиономии, ее черты неясны и теряются в дымке. Только серебристая, похожая на иней поросль, сверкающая на свету, о которую наверняка можно поранить ладони, если ее потрогать. Джейн тут же поразилась абсурдности этой мысли: у кого возникнет желание коснуться такого лица — жутковатого лица убийцы?

Старик посмеивается — из трясущегося горла вырываются странные звуки, заставляющие Джейн вздрагивать от страха. Смех без намека на веселье или радость, скорее отталкивающий скрежет машины с плохо пригнанными металлическими деталями.

Отвратительные звуки возникают каждый раз при ошибочном переключении скоростей на этих адских