потом авария, ужасные клиенты, новая встреча с Картером и ссора с ним. «Мне нужно выспаться, расслабиться. А завтра все снова войдет в норму».
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Либерти позвонила Картеру Блейку на следующий день в девять часов вечера. Она была очень занята на работе, хотя постоянно думала о нем. Девушка уже не помнила, когда в последний раз так медленно и самозабвенно перебирала бумаги.
Либерти набрала номер, который он ей дал. Убеждая себя, что все нормально, девушка считала гудки. «Может, его нет дома?»
Вдруг что-то щелкнуло, и в трубке послышался женский голос:
— Дженифер Блейк.
«Его мать? Нет, слишком молода. Его жена? Нет, он не выглядит как женатый мужчина. Хотя среди женатых мужчин немало таких, которые не носят обручальных колец».
— Либерти Фокс. Я…
— О да, Картер говорил, что вы можете позвонить. Я сейчас же его позову.
— Не надо, если он занят, — произнесла Либерти в пустоту, так как девушка уже убежала.
Не прошло и нескольких секунд, как опять что-то щелкнуло, но теперь уже мужской голос произнес:
— Либерти? Я ждал вашего звонка.
Что это значит? Просто вежливое приветствие или он на самом деле рад ее звонку? Она сделала глубокий вдох.
— Я знаю, что вы хотите, мистер Блейк, — строго сказала Либерти.
— Картер, — мягко поправил он ее.
— Простите? — спросила она, стараясь скрыть свое возбуждение.
— Знаете, моя машина уже в полном порядке, — ответил мужчина. — Может, забудем про формальности? Называйте меня просто по имени. — Либерти уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, как он снова заговорил: — И положи трубку, Джен. — Послышался щелчок. — Это моя сестра, очень любопытная.
— Все нормально, — только и смогла сказать девушка.
— Ну а теперь, возможно, вы мне дадите свой телефон и адрес? — оживленно спросил Картер.
— Да, конечно, — она начала перечислять цифры, но когда очередь дошла до страховки, он ее остановил.
— Меня совсем не интересует ваш регистрационный номер, — спокойно произнес он, — это неважно для ужина.
Сердце Либерти готово было выпрыгнуть из груди.
— Я… я не думаю, — смущенно выговорила она, затем, откашлявшись, продолжила: — Кажется, мы все уже обсудили.
— Нет, вы сделали неправильные выводы из моего предложения, и я думаю, будет честно, если вы дадите мне возможность доказать вам это. Именно поэтому я не вижу никаких причин для вашего отказа.
Звучало убедительно. Либерти нахмурилась. Что же делать?
— Боюсь, сейчас у меня слишком много работы, — осторожно начала она, — так что я не могу назвать число.
— Мы можем вместе пообедать, но я вам не верю, Либерти. Вы были причиной аварии, помните? Я ведь могу и разозлиться.
— Нет, не можете, — прошептала она.
— Еще как могу. Вы только представьте себе, что я почувствовал, когда передо мной неожиданно появилась машина. У больного человека мог бы случиться сердечный приступ.
Либерти непроизвольно улыбнулась. «Хорошо, что мы говорим по телефону, и он не видит, как действует на меня. Не сомневаюсь, женщины падают к его ногам, стоит ему лишь повести бровью».
— Сердечного приступа не произошло, пострадал, в основном, мой автомобиль. Вы сами сказали, что ваш ущерб минимален. Я согласна его оплатить. — Все это девушка проговорила железным голосом.
— Но я не хочу, чтобы вы мне платили, я просто хочу с вами поужинать.
Либерти положила руку себе на лоб. Ремонт «мерседеса» недешево стоит, и она это прекрасно понимала, но все-таки… Девушка тяжело вздохнула. Ясно, что ответ «нет» Картер не примет. Хорошо, один раз она встретится с ним, а там будь что будет.
— Я поужинаю с вами, — согласилась Либерти.
Он никак не стал комментировать свою победу, но в голосе прозвучало явное удовлетворение.
— Отлично. Завтра суббота, у вас есть весь день, чтобы подготовиться.
— Не торопитесь, я же не сказала, что свободна завтра. — Как он смеет решать за нее?
— Вы говорили, что не можете назвать дату, — Картер разговаривал с ней, как с непослушным ребенком, — поэтому я взял на себя риск выбрать день. Я подумал, что суббота — выходной и вы будете свободны.
— Но я также сказала, что у меня много работы. Я придерживаюсь строгого расписания и не могу его менять.
— Но вы же ужинаете где-нибудь, — мягко уговаривал он.
Либерти сдалась. Она говорила слово, а он в ответ — десять. Его не переговорить. Лучше сделать это побыстрее. В воздухе на какое-то время повисла пауза. Картер прервал молчание: — Я заберу вас в семь часов, вы согласны? Вам необязательно наряжаться. Я поведу вас в самый обычный ресторан, но с отличной кухней.
— Хорошо. — Он наверняка имеет в виду «Фонекс». — Спасибо.
— Не за что, спокойной ночи, Либерти.
— Спокойной ночи. — Девушка положила трубку, села в кресло и задумалась. Прошла минута, прежде чем она заставила себя встать. Глупо скрывать: Картер Блейк ей очень нравился.
Еще долго Либерти не могла заснуть, вспоминая их разговор. Но утром, к своему удивлению, проснулась бодрая и выспавшаяся. Ей не хотелось сразу вставать, и она решила еще немного понежиться в постели. Взгляд остановился на маленькой картине, которую она купила в соседнем магазине. Картина стоила дорого, а у девушки в то время было туго с деньгами. «И все-таки я купила ее», — с удовлетворением подумала Либерти.
На картине изображен прекрасный заснеженный сад. Светит яркое солнышко. На аллее сада, несмотря на падающий хлопьями снег, отчетливо прорисованы две фигуры. Женщина наклонилась, широко раскинув руки, а навстречу ей бежит маленькая смеющаяся девочка, скорее всего, ее дочка. И столько радости, столько счастья в этой сцене, что пройти мимо было просто невозможно.
Либерти не знала, почему она так полюбила эту картину. Глядя на нее, ей всегда хотелось плакать. Наверное, чужая радость пробуждала в ней грустные мысли о том, что ее отношения с матерью никогда не были столь искренними и сердечными. Когда девушка показала картину отцу, он одобрил выбор.
— Это именно то, что тебе нужно.
У нее никогда не будет детей. Либерти продолжала смотреть на девочку. Что это значит: быть матерью? Она никогда не сможет доверить свою жизнь и жизнь детей мужчине. Замужество, обязательства, преданность — есть ли все это в современном мире? А у детей должны быть папа и мама, любящие друг друга. Многие ее подруги, разочаровавшись в мужчинах, решили стать матерями-одиночками. Но она не сможет так поступить. У нее тоже не было полной семьи, но у нее был отец — ее идеал мужчины.
Но это не значит, что она не может сделать свою жизнь счастливой, более того, она уже счастлива. У нее есть свой дом, любимая работа, карьерный рост — и всего этого она добилась сама.
