правит организованная преступность. Она перехватила власть у коммунистов и является настоящим хозяином страны».
В 60-е годы воплощением британской организованной преступности могли служить лондонские братья Крей, ныне отбывающие пожизненное тюремное заключение за убийство, и банда Ричардсона, тоже выловленная и водворенная за решетку — все вместе это были закоренелые бандиты, правившие с помощью пистолета и ножа. Члены банды Крей даже пробовали войти в контакт с нью-йоркской мафией и экспортировать ее в Великобританию, но не вышло. Они послали в Лондон своего эмиссара, которого быстренько арестовали в «Мэйфэйр-отеле» и посадили в брикстонскую тюрьму, чтобы переждать время до депортации. «Кажется, вы мне говорили, что вы — хозяева положения?» — сказал он с возмущением, когда близнецы посетили его в Брикстоне.
В 90-х годах уже превалировали «профессиональные» организации нового типа. Как излагал в своей книге о современной британской преступности Данкен Кэмпбелл, «респект» — то, чего хотели старые гангстеры, — современных гангстеров интересует весьма отдаленно. «Респект» — это уважение, почтение, что всегда означает быть на виду. Из «респекта» не заплатишь за учебу сына в муниципальной школе или за членство в клубе сквоша. Поэтому признание в клубе Северного Лондона — это последнее, чего желал бы преступник нового поколения, а его благоразумие заключается в нежелании бросаться в глаза, тем более красоваться на плакате о розыске.[94]
Но этим новым мошенникам 90-х также нужны контакты и полезные рабочие связи за границей. И даже еще больше, чем старым мускулистым злодеям 60-х. Вот над чем работает — и не без некоторого успеха — Интерпол.
Взгляните на эти два примера:
2 мая 1990 года в 9 ч. 38 мин. утра на Никольс-Лэйн под угрозой смерти был ограблен 58-летний рассыльный финансового брокера. На этой неширокой улочке лондонского Сити на него напал с ножом в руке чернокожий юноша могучего телосложения, одетый в коричневый кожаный пиджак. Сопротивляться было бесполезно. Нападавший схватил его портфель и убежал, расталкивая на ходу прохожих. Несмотря на полицейский фоторобот и неплохое описание, быстроногого грабителя так и не удалось найти.
Это было самое крупное уличное ограбление: в портфеле находилось краткосрочных казначейских векселей и сертификатных депозитов на 291,90 миллиона фунтов стерлингов. В отличие от акций, эти облигации на предъявителя — почти то же самое, что и настоящие деньги, и их легко обналичить.
Пресс-атташе лондонской полиции Сити назвал это преступление чисто спонтанным. Это глубокое заблуждение. Шестью месяцами позже перед большим жюри Нью-Йорка предстали двенадцать человек, трое из них были британцами. Они обвинялись в соучастии в преступной деятельности крупной трансатлантической организации. Й действительно, была раскрыта преступная «профессиональная» группа, имевшая связи по всему миру.
В течение четырех месяцев, прошедших после ограбления, полиция в Англии, Шотландии, Западной Германии и на Кипре отыскала похищенных облигаций на сумму 184,90 миллиона фунтов стерлингов и арестовала восьмерых лиц. К январю 1991 года после арестов в США и в Сингапуре остались ненайденными лишь 4 миллиона фунтов стерлингов. К марту
1991 года по всему миру был арестован 71 человек, а неразысканными остались только 2 миллиона. Надежд на их обнаружение уже практически не было.
По словам Стива Янга, детектива-сержанта полиции Сити г. Лондона, «в ходе следствия интенсивно использовались возможности Интерпола, и это в огромной степени способствовало успеху нашей операции». Был и необычный эпизод: в июле 1990 года при попытке продать некоторые из облигаций переодетому агенту ФБР был задержан некий Марк Ли Осборн. Затем его перевербовали и стали использовать в операции на стороне полиции, но всего лишь три недели спустя его нашли на заднем сиденье машины в Хьюстоне (штат Техас) с двумя пулями в голове.
В июне 1991 года Юго-Западная региональная криминальная бригада объявила, что ее сотрудниками выслежено более 50 «феррари», «порше» и «мерседесов» общей стоимостью не менее 3 миллионов фунтов стерлингов, украденных в течение последних шести месяцев в Западной Европе. Машины перегонялись во Францию, Италию и Германию, а затем через северный испанский порт Сантандер переправлялись на пассажирском железнодорожном пароме в Плимут, графство Девоншир, Англия.
Появившись в Великобритании с «отмытыми» документами, они далее переправлялись в Юго- Восточную Азию и на Ближний Восток, где их европейские розничные цены поднимались в два раза. Но бригада достигла определенного успеха: после слежки, начатой в связи с запросом Интерпола-Мадрид, в лондонском аэропорту Хитроу были задержаны «мерседес» и «феррари», уже готовые к отправке. Офицер, ведущий расследование, прокомментировал событие: «Действительно, это начало тех дел, которые нам следует ожидать, когда произойдет отмена границ».
Третья разновидность в среде международной организованной преступности — это группа типа «Ярди», с которой мы начали повествование. Вот что думает по этому поводу Пол Несбитт: «Сегодня определенно можно заявить, что новые этнические группы организованной преступности выходят на международную арену.
Трудно понять причины, но, думаю, одна из основных — это неравенство условий жизни иммигрантов, приехавших в новую незнакомую страну и поселившихся в трущобах, где им придется долго жить и зарабатывать на хлеб, и местного населения. Отсюда недалеко до того, чтобы оказаться в организованной банде, состоящей из соотечественников. На практике их часто зазывают в шайки, потому что как иначе заработаешь на жизнь? Это могут быть и нелегальные иммигранты, а, насколько я знаю, их количество все растет.
Каковы бы ни были причины, они представляют собой новую угрозу обществу, с которой приходится считаться».
И это особенно тревожно, потому что, как выразился делегат из Норвегии на лионском симпозиуме в октябре 1990 года, «организованная преступность внутри некоторых этнических групп становится всевозрастающей серьезной проблемой. Конечно, главный ее аспект — то, что они представляют опасность для самой этнической группы и оказывают негативное влияние на общество. Во-вторых, этот тип преступности возбуждает в обществе, которое стало ее жертвой, расистские настроения. И в худшем случае она может представлять угрозу самим принципам государственности».
Проблема эта разрослась вширь: в Норвегии африканские и азиатские (особенно пакистанские) иммигранты «поголовно вовлечены в героиновый бизнес»; в Западной Германии в 1989 году, как явствует из доклада БКА на октябрьском 1990 года симпозиуме, «наибольший вклад» в организованную преступность вносят югославы и поляки, в несколько меньшей степени — турки, кроме преступлений, связанных с наркотиками, особенно с героином; в районах Австрии, граничащих с Югославией, в основном югославы несут наибольшую ответственность за кражи бытовых электронных товаров; в Швейцарии, согласно статье заместителя главы Криминальной полиции г. Берна в
В Соединенных Штатах эти цифры, как всегда, выше, чем в любой другой стране. В январе 1992 года в обобщающем отчете о банковской деятельности в США отмечалось, что структуры американского бизнеса каждый год подвергаются ограблениям в среднем на $ 1 миллиард со стороны нигерийской коммерческой преступности, а также, что из 100 000 нигерийцев, проживающих на восточном побережье, «75 000 вовлечены в мошенническую деятельность».
Ситуация становится настолько серьезной, особенно в области наркотиков, что Лион провел два совещания рабочих групп на тему «Hawala Banking» («Хавала Бэнкинг») — очень старой системы денежного обмена, зародившейся в Индии, но сейчас используемой многими этническими группами по всему миру. Эта система строится на высочайшем взаимном доверии между клиентом и банкиром в «новой стране» и
