банкиром и доверенным лицом клиента в «старой стране». Сама система абсолютно законна и начала функционировать еще столетия назад в субсидирующих деньгами патанских общинах в Пакистане и деловой общиной Марвари в Калькутте. Сейчас она используется и в арабском мире, а под другими названиями и в других странах: «Chop Shop Banking» («Чоп Шоп Бэнкинг») — в Китае, «Chiti Banking» («Чити Бэнкинг») — в других частях Азии и «Stash House» («Стэш Хауз») — в Соединенных Штатах и Латинской Америке.
Но как бы она ни применялась, основной принцип один и тот же: если, например, лицо А в Великобритании желает уплатить 1000 фунтов стерлингов лицу Б в Пакистане, оно платит эту сумму в фунтах стерлингах банкиру «Хавала» в Великобритании, который за комиссионные связывается с членами его семьи в Пакистане и просит их выплатить эту сумму в рупиях лицу Б. Тем самым избегают контроля за валютой и официального обменного курса. Нормальные письменные записи никогда не хранятся, но банкир в «новой стране» иногда может выдать квитанцию. Это что-то наподобие игральной карты, разорванной пополам: одну половинку он дает клиенту, а вторую оставляет у себя.
Прячась за языковыми барьерами, различиями в культуре и пользуясь тайными связями со страной происхождения, этнические преступные группировки представляют особую угрозу мировым силам охраны правопорядка. Вот как подытоживают сложившуюся ситуацию сотрудники германской БКА в докладе на симпозиуме 1990 года:
«С преступной деятельностью криминальных структур иностранцев в Европе можно успешно и эффективно бороться силами МОКП — Интерпола, используя при этом всемирное сотрудничество».
Глава 23
Современная белая работорговля
8 апреля 1989 года тучный белокурый голландец и две филиппинки вошли в небольшой обшарпанный отель возле Hauptbahnhof (Центрального железнодорожного вокзала) в Дюссельдорфе. Голландец провел их в номер, а потом ушел.
Он заранее заказал для женщин двухместный номер, предъявив их паспорта, из которых следовало, что они прилетели в дюссельдорфский международный аэропорт Лохаузен из Бангкока. Как отмечалось в отчете НЦБ-Висбаден, «они не говорили по-немецки и очень немного — на плохом английском».
Дюссельдорф широко известен как «Париж Германии», но эти женщины не испытывали желания полюбоваться его великолепными старыми зданиями. Они не выходили даже, чтобы выпить чашечку кофе в одном из кафе, расположившихся прямо на тротуаре вдоль Кенигсаллее — широкого элегантного бульвара в центре города. Питались филиппинки только в ресторане при гостинице и явно не были туристами в этом городе.
На следующий день толстый голландец появился вновь и забрал их. «Запомнились светлая шевелюра и усы, — говорится в отчете НЦБ, — но, видимо, никто не сможет опознать его при следующей встрече».
В тот же вечер в полицию поступил вызов на место происшествия близ небольшой немецкой деревни на границе с Нидерландами. С местной автомашиной столкнулся арендованный автомобиль с французскими номерными знаками, за рулем которого находился мужчина, похожий на индийца, рядом с ним сидел толстый блондин, а на заднем сиденье — две женщины восточного типа. Местный водитель отправился звонить в полицию, а когда вернулся, пассажиры столкнувшейся с ним машины исчезли. По другую сторону шоссе простиралась никем не патрулированная граница.
Но пассажиры ретировались с места события слишком быстро. В «бардачке» были обнаружены забытые документы на автомобиль, а также контракт на его аренду. По документам выходило, что пассажир был не индиец, а… из Шри-Ланки. Но это еще не все. В спешке у него из кармана выпала записная книжка с адресами в Париже и несколькими телефонными номерами во Франции и Нидерландах.
На следующий день НЦБ-Висбаден отправило запрос в НЦБ-Париж и Гаагу с просьбой организовать проверку личности ланкийца и телефонных номеров в его записной книжке. Первым пришел ответ из Парижа: этот человек состоял на учете во французской полиции по подозрению в торговле и героином, и женщинами (так разнообразна современная международная преступность) из Юго-Восточной Азии. Предполагалось, что он — член банды, которая регулярно завозит в Европу проституток и в то же время завлекает порядочных девушек обманными предложениями хорошей работы, а затем вынуждает их заняться проституцией. Он специализировался на поставках небольших групп женщин на «развлекательные» вечеринки, как диск-жокеи приносят с собой новейшие записи, чтобы взбодрить заскучавшую публику.
Немного погодя пришел ответ и из НЦБ-Гаага: установлено, что один из телефонных номеров принадлежит голландцу из Амстердама. Его подозревали в участии в перевозках женщин из Юго-Восточной Азии. Внешность совпадала: он блондин, толст и носит усы. В течение почти трех недель официальные власти ничего не предпринимали. Наконец 28 апреля французский полицейский, осуществляющий паспортный контроль на загруженной автомагистрали А10 на франко-итальянской границе недалеко от Ментоны, оказался более бдительным, чем обычно. У него вызвал подозрение человек, сидевший за рулем арендованной французской автомашины, пересекавшей границу. Водитель предъявил паспорт Шри-Ланки и филиппинские паспорта на четырех своих спутниц. Один шри-ланкиец и четыре филиппинки! Что они собирались делать в Италии? Чем занимались во Франции? Позже парижское представительство сообщило висбаденскому: «Он не мог правдоподобно объяснить ни присутствия этих молодых женщин, ни саму эту поездку».
Однако французская полиция отпустила подозрительного пассажира, поскольку не было достаточных оснований для его задержания. Но четырех филиппинок отправили самолетом на родину. В паспортах двух из них стояли отметки о том, что 8 апреля 1989 года они приземлились в международном аэропорту Лохаузен г. Дюссельдорфа…
Но это не конец истории. Она как бы повисла в воздухе. Детектив-инспектор из Германии Сабина Менке, одна из немногих женщин-полицейских, работающих в штаб-квартире Интерпола в Лионе, рассказала мне, что неизвестно, куда исчезли этот ланкиец, часто арендующий автомашины, а также толстый усатый голландец. Что стало с четырьмя филиппинками, которые с такой неохотой возвратились домой? Детектив говорит: «Я не знаю. Я рада, что имею хоть какую-то информацию. НЦБ очень мало информируют нас о международной торговле проститутками или людьми вообще. Не думаю, что для них это вопрос первостепенной важности».
Несмотря на высокопарные нравоучения крупных политиков и полицейских чинов, слова детектива ближе к истине об этой особой стороне борьбы за поддержание международного правопорядка.
Торговля белыми рабами — это не из области фантастики, не выдумка романиста с пылким воображением. Люди верят, что она когда-то существовала, но считают, что сейчас она давным-давно прекращена. А для девушек, попавших в водоворот этого грязного бизнеса, она была — и до сих пор является — фактом объективной и трагической реальности.
Торговля эта ведется в международном масштабе и для большинства все еще представляется по такой схеме: белокожих рабынь из Европы кто-то поставляет за деньги смуглым арабским шейхам или южноамериканским содержателям публичных домов. Такова классическая версия. В воображении обывателя у рабыни белая кожа — как отличительная черта от цвета кожи ее хозяина.
На самом же деле, когда это словосочетание «белая рабыня» появилось на свет в последней четверти XIX века, и рабы, и рабовладельцы имели один и тот же белый цвет кожи, а торговля была чисто внутренним делом страны. Она процветала исключительно в США и не имела международного оттенка. Слово «белый» использовалось для того, чтобы отличать современных, сексуальных рабынь от традиционно черных рабов недалекого прошлого. И никого из них не перевозили по свету.
В своей
