Интерпола в столице штата Спрингфилде, и через три месяца поток международной полицейской информации возрос в четыре раза, а число сотрудников увеличилось в два раза. «Международная преступность уже не является предметом заботы органов охраны правопорядка только наших пограничных городов, — рассказывал Стейнер репортеру. — Сегодня если международному торговцу наркотиками удается проскользнуть через границу, он летит, скажем, в Канзас. Поэтому в любой точке Соединенных Штатов международная преступность является серьезным фактором».

Ныне под руководством Даррелла В. Миллса НЦБ-Вашингтон ежегодно обрабатывает свыше 200 000 сообщений. И, наверное, не всем известно, что в столицах почти всех государств мира имеются отделения Интерпола. «Для работников местной полиции, — говорит Миллс, — стоимость поиска данных по международным уголовным делам не превышает затрат на телефонный разговор с представительством Интерпола в стране. Этой же возможностью могут пользоваться и федеральные органы».

С мая 1990 года существует Американо-канадский интерфейс Интерпола. Это полуавтоматическая линия связи между НЦБ в Вашингтоне и Оттаве. Она позволяет полициям обеих стран оперативно проверять водительские права и принадлежность средств транспорта. И так как ежегодно границу США — Канада пересекают около 90 000 000 автомашин, то удается задержать тысячи разыскиваемых лиц и найти столько же украденных автомобилей. Система действует круглосуточно, а проверка отнимает максимум 10 минут. Количество обменов запросами между бюро составляет около 45 000 в месяц.

Само НЦБ переехало в новое великолепное здание, построенное в честь 200-летия США в деловой части Вашингтона. Его кадры комплектуются из 16 федеральных и относящихся к штатам полицейских учреждений. Миллс возглавляет комплекс структур, куда входит Криминальный отдел, руководимый работником ФБР. Отдел финансовых преступлений во главе с сотрудником таможни США, Отдел по делам беженцев с шефом — агентом Службы иммиграции и натурализации (СИН) и Отдел по борьбе с наркотиками.

Когда входишь в вестибюль и видишь дежурного, сидящего под огромной сверкающей табличкой «ИНТЕРПОЛ-ВАШИНГТОН», создается впечатление, что ты оказался в каком-нибудь отделе Генерального секретариата, что, по сути, так оно и есть.

Все эти перемены не прошли не замеченными для французского правительства, и когда вы беседуете с французскими чиновниками или читаете прессу, то безошибочно ощущаете их недовольство.

Франция всегда болезненно воспринимала утрату своего влияния в Интерполе. Оскорбление национальной гордости глубоко ранило многих французских политиков, к какой бы партии они ни принадлежали. Когда в октябре 1985 года Кендалл утвердился на посту Генерального секретаря решением вашингтонской Генеральной ассамблеи, его позиции представлялись незыблемыми, по крайней мере, на ближайшие пять лет.

Но вскоре у французского правительства появился шанс заполучить некую видимость власти внутри организации, и оно его не упустило. Ко времени созыва Генеральной ассамблеи в Бангкоке в ноябре 1988 года подходил к концу президентский срок (четыре года) Джона Симпсона. В отличие от Генерального секретаря президент не мог претендовать на непрерывное повторное избрание. Так кто же заменит Симпсона?

«Мы полагали, что неплохо было бы провести на его место генерал-майора Поу Сарасина, который уходил в отставку с поста главы Королевской полиции Таиланда, — рассказывал мне в мае 1991 года в Вашингтоне Симпсон. — Пришло время для «нового Интерпола» с расширенными горизонтами обрести президента из стран «третьего мира», включая и Юго-Восточную Азию. Вообще, это была первая Генеральная ассамблея, созванная в Юго-Восточной Азии. А Поу глубоко уважали во многих странах: он был честен, не запятнан коррупцией, от которой не избавлена его страна».

Но французское правительство социалистов, возглавляемое Мишелем Рокаром, считало иначе. Они выдвинули на этот пост Генерального директора Национальной полиции Франции Ивана Барбо (51 год). «По сути, Барбо — больше администратор, а Сарасин — профессиональный работник полиции», — говорил Ричард С. Стейнер с присущей ему прямотой репортеру «Вашингтон пост». Три года спустя Симпсон сказал мне: «Вскоре я узнал, что у французов было две причины для выдвижения Барбо. В январе 1987 года он был назначен на пост Генерального директора правительством правых партий во главе с Жаком Шираком. Ширак ушел в отставку в мае 1988 года, и его сменил социалист Рокар. Так что появилась прекрасная возможность выдвинуть француза на высокопрестижный пост президента Интерпола и освободить место для своего человека».

Выборы преемника Симпсона на пост президента стали такой же эпопеей, как и его собственные выборы, только на этот раз конец был иной. Французы обрабатывали умы представителей стран «третьего мира» в свою пользу, внушая им необходимость избрания Барбо, при этом даже оплатили делегатам транспортные расходы на поездку в Бангкок, а американцы оказывали давление на свои страны «третьего мира». И все же после двух трудных туров голосования был избран Барбо.

«Обзор международной криминальной полиции» иронически комментировал результаты: «Господин Барбо выразил искреннюю благодарность и глубокую признательность руководителям Таиланда за их гостеприимство и дал высокую оценку своему сопернику генералу Поу Сарасину».

Французская газета «Монд» была более близка к истине. «Теоретически избрание г-на Барбо на пост президента Интерпола, — заявляла она, — не означает уход с поста Генерального директора Национальной полиции, но и не исключает, что спустя какое-то время г-н Жокс (новый министр внутренних дел — социалист) предложит на этот пост кого-нибудь из своих ближайших сотрудников». Тот же сценарий через три года разыграет Джон Симпсон, и он сработает.

Через несколько месяцев Барбо действительно отстранили от должности Генерального директора Национальной полиции в Париже и перевели в провинцию на пост префекта полиции в Пуату-Шарант. А вновь официальный пост в столице он получил только через два года, когда был назначен полицейским советником при правительстве Эдит Крессон — преемницы Мишеля Рокара. Такое назначение президента неполитической международной организации кажется весьма странным.

В глазах всего мира Франция восстановила часть своей прежней славы в Интерполе. «Франция вновь держит Интерпол в своих руках», — сообщила лондонская «Файненшнал тайме» вскоре после избрания Барбо. Но в действительности, оказавшись лицом к лицу с таким сильным Генеральным секретарем, как Кендалл, Барбо обладал небольшой фактической властью. Он оставался на своем посту до ноября 1992 года и даже в такой сомнительной ситуации проявил себя достойным президентом Интерпола, объездив от его имени весь мир. В июне 1991 года в Париже он рассказывал мне, что считал своей прямой обязанностью «посредством контактов с властями, лидерами других международных организаций и прессой внести свой вклад в изменение отношения к Интерполу и добиваться для него политической поддержки». Впервые в истории организации ежегодные отчеты Генерального секретариата на Генеральных ассамблеях содержали и отчет о деятельности президента — с примечанием: «Деятельность президента осуществлялась без привлечения бюджета организации».

Когда президент Франции Франсуа Миттеран в ноябре 1989 года прибыл в Лион на церемонию открытия новой штаб-квартиры, были произнесены лишь две речи — и обе на французском. Одну произнес Миттеран, а другую — Барбо. Фактическому же руководителю Кендаллу не дали возможности выступить официально — ни на английском, ни на его беглом французском.

И вновь менее чем через год оживились французы — на этот раз сам Кендалл попал под их прицел. В октябре 1990 года на Генеральной ассамблее в Оттаве истекал его пятилетний срок, но в отличие от президента Генеральный секретарь мог баллотироваться повторно. Кендалл дал понять, что не возражает против этого: «Моя работа здесь еще не завершена», — объяснил он мне в мае 1990 года в Лионе.

Но, по Уставу 1956 года, выборы Генерального секретаря как таковые не проводятся. Он назначается Исполнительным комитетом, а затем утверждается Генеральной ассамблеей, которая может либо согласиться с назначением, либо отвергнуть его. Практически назначение Генерального секретаря никогда не ставилось под сомнение. Посему второй срок пребывания Кендалла на посту зависел от того, согласятся ли двенадцать членов Исполнительного комитета под председательством Барбо с его назначением.

Широкой публике неизвестно, что в первой половине 1990 года французское правительство активно