– Я не хочу утомлять тебя, Ник, дорогой.
– Пожалуйста, Люси.
И я рассказала свою историю, может быть, не очень хорошо, потому что я забывала последовательность событий и мне приходилось возвращаться и все объяснять заново. Ник лежал с закрытыми глазами, и, когда я подошла к концу, я решила, что он уснул. Но как только я замолчала, он открыл глаза и прошептал:
– Бедная Люси. Не одно, так другое. Но вот увидишь, все когда-нибудь у тебя образуется.
Его глаза блуждали, ресницы закрылись, и дыхание стало глубоким. Я сидела, держа его за руку два часа, пока не пришла миссис Феншоу сменить меня. Они с мистером Феншоу этой ночью не караулили и должны были спать в другой половине спальни, поэтому, если Ник позовет, они сразу услышат.
Я увидела его лишь на следующий день после полудня. У меня было ночное дежурство, а мистер Марш настаивал на том, чтобы отдежурившие спали хотя бы четыре часа, прежде чем приступить к работе. Утром «боксеры» обстреляли миссию с большого расстояния, но это не принесло нам никакого вреда, и мы все радовались, что они тратят понапрасну свои патроны.
Я принесла Нику миску жидкого супа. Доктор Ленгдон помог мне устроить его на подушках, и я покормила его. Он послушно ел, как ребенок торжественно открывая рот и не отводя от меня глаз. Его лицо и губы были уже не такими бледными.
Отставив пустую миску, я спросила:
– Ник, дорогой, тебе не трудно будет меня послушать?
– Нет, – он слабо улыбнулся. – Я люблю тебя слушать. И мне сегодня гораздо легче.
– Я хочу попросить тебя об одолжении, Ник. Я знаю, зачем ты приехал сюда. Ты написал в записке, что хочешь оплатить старый счет. Пожалуйста, пожалуйста, забудь о своей неприязни к Роберту Фолкону.
Мне страшно даже представить, что может произойти, если вы с ним здесь встретитесь…
– Погоди, Люси, – Ник внимательно смотрел на меня. – Ты… ты думаешь, что я приехал сюда из-за Фолкона? Что я собирался с ним свести счеты?
Я прижала ладони к щекам.
– Я знаю, что ты собирался помешать ему найти изумруды, даже если тебе самому они не нужны. И я боялась того, как… это все может кончиться.
Он чуть слышно рассмеялся и скорчился от боли, и я увидела знакомую насмешку в его запавших глазах.
– Ах, Люси, неужели ты так подумала? Да мне наплевать и на Фолкона, и на изумруды. Я даже не заглядывал еще за бронзовый щит. Он может их забрать и убираться к чертовой матери! – Он взял мою руку в свою. – Я приехал расплатиться с доктором Ленгдоном.
– Да. Ты разве не читала ту газету, когда я ушел? Там было короткое сообщение корреспондента «Таймс», сделанное на пути в Пекин. Он сообщал, что беседовал с доктором-американцем из Ченгфу, который сказал, что беда может грянуть с минуты на минуту и начнется резня. Этот доктор собирался отправиться в близлежащую миссию на помощь. Он также сказал, что, если американское и европейское правительства не окажут помощь в ближайшее время, иностранных граждан по всему Северному Китаю ждет верная гибель.
От облегчения у меня закружилась голова.
– Ты понял, что это доктор Ленгдон… поэтому ты приехал сюда?
– Я должен был, Люси, – ласково сказал он. – Я обязан ему жизнью. Я знаю, как неповоротливы все правительства. Я не мог сидеть в Англии, когда ему, да и всем здесь, грозит гибель. Я приехал помочь.
Я и смеялась и плакала: Схватив его руку, я сказала:
– О, Ник, Ник! Я была такой дурой.
Он закрыл глаза.
– Я никогда не причиню никакого вреда Роберту Фолкону. Я знаю, что ты любишь его, Люси.
– Люблю его? – я задохнулась. – Что ты хочешь этим сказать, Ник?
Он открыл глаза и устало улыбнулся.
– Впервые ты ведешь себя неискренне, Люси. Пожалуйста, не надо. Я знаю, что ты его любишь. Я видел вас однажды вместе в долине, когда кругом горели костры и все было в густом дыму. Я видел тебя в его объятиях. А ведь ты та самая Люси, которую я узнал в Ченгфу. В тебе нет ни капли лжи. Ты не станешь обнимать и целовать человека, которого ты не любишь.
Я почувствовала, как у меня пылают щеки.
– Ник, пожалуйста, послушай и попробуй понять меня. Я была одинока и несчастлива. У меня не было друзей. Роберт стал навещать меня. Он был очень терпелив и добр к странной девушке в непонятной для нее стране. Затем Грешемы запретили ему приходить. В тот вечер, когда жгли костры, он подошел, я была одна. Он ничего не сказал. Странно так на меня посмотрел, обнял и поцеловал. Я впервые в жизни целовалась, да еще с человеком, который был так добр ко мне. Да, я ответила на его поцелуй, и потом задумалась, люблю ли я его. Когда не знаешь, что такое любить, Ник, ты задумываешься, ты ни в чем не уверен. После того, как я стала жить в «Луноловах», он снова стал за мной ухаживать, но мы больше с ним никогда не целовались.
Я так сильно сцепила свои руки, что они дрожали.
– И это все, Ник. Я не стыжусь ничего и не прошу ни за что прощения. Я просто говорю, что ты мог подумать, что я его люблю, потому что увидел нас в тот момент в долине… – я замолчала, испугавшись. – Значит, это был ты? Это тебя я увидела сразу после?.. Ты там был!
Он смотрел на меня недоуменно, словно не в силах понять, о чем я говорю. Затем он кивнул.
– Да. Я тогда только приехал. Никто не знал, что я уже вернулся из Китая. Я отправился в Нормандию, у меня была одна идея, я хотел купить рыболовное судно и заняться контрабандой, – он криво улыбнулся. – Но оказалось, что подобные вещи меня больше не привлекают. Я немного поездил туда-сюда и вернулся за тобой.
Я хотела спросить, почему он приехал за мной, но вдруг вспомнила о другом и спросила:
– Ник, ты знаешь Чизлхестские пещеры?
Он недоуменно посмотрел на меня.
– Пещеры? Да, я слышал о них, но никогда там не был. Роберт Фолкон хорошо их знает, так однажды мне сказал Эдмунд. Фолкон получил разрешение исследовать их, он хотел написать о них какую-то брошюру или проспект. А почему ты спрашиваешь?
– Я упала с крутого спуска вскоре после того, как увидела тебя, и ударилась головой о камень. Пока я была без сознания, кто-то отнес меня в пещеры и оставил там. Мне чудом удалось оттуда выбраться. О, Ник, я иногда думала, что это мог быть ты. Пожалуйста, прости меня!
Он побелел, и мне пришлось силой уложить его, пока он пытался встать.
– Святой Боже! Это же Фолкон! – гневно сказал он.
– Нет. Не может быть. С какой стати он мог так сделать после того, как только что меня целовал?
Он откинулся на подушки, сердясь на себя за свою слабость.
– С какой стати? Да потому что он Роберт Фолкон. Я не могу объяснить, как работает его голова, Люси. Могу лишь сказать, что временами он способен на все. Когда он был с тобой в долине, ты была на волосок от гибели, и не важно, целовал он тебя или нет, он мог спокойно перегрызть тебе горло. А когда он нашел тебя без сознания… – Ник угрюмо покачал головой. – Когда Фолкон в особенном настроении, он сделает все, чтобы добиться того, чего хочет, и будет считать при этом, что он абсолютно прав. А больше всего в жизни он хочет иметь «Луноловов». Это как наваждение. Может быть, ему сейчас хуже, но он никогда не был совершенно нормален, Люси. Мы с Эдмундом Грешемом хорошо это знаем, мы вместе учились в школе. Думаю, его родители тоже об этом знают. Мне кажется, что миссис Фолкон никогда не лжет. Она тебя не предостерегала?
– Она сказала, что не хочет, чтобы я вышла замуж за Роберта, но я думала, что она считает меня неподходящей парой.
Ник посмотрел на меня.
– Разве она похожа на человека, который придает значение подобной чепухе?
– Нет. Думаю, что нет. О, Ник, ты думаешь, она беспокоилась за меня?
