могли, что это Ник.

– Это всего лишь предосторожность, Люси. Он назвался именем какого-то парня, который здесь уже бывал.

– Но почему?

– Что ж… нам пока везло хотя бы в одном. Наш старый друг, Хуанг Кунг, мандарин Ченгфу, послал большинство своих солдат на помощь в Пекин. Его не очень волнует маленькая миссия, он прислал сюда сорок или пятьдесят «боксеров». Но представь себе, Люси, что он узнал, что здесь находится чужак по имени Сэбин. Мы обманули в прошлом году Хуанг Кунга и увели у него из-под носа его жертву. Если бы он узнал, что Ник жив и находится в миссии, он бы собрал всех солдат, оставшихся в городе, и бросил бы их на нас.

Мне вдруг стало холодно.

– Да, понимаю, доктор Ленгдон. Но как может узнать об этом Хуанг Кунг?

– С тех пор, как Ник пришел сюда, мы знали, что нам придется посылать Чанг Ли за помощью в Пекин. Если бы он попался, он мог бы проговориться или его бы заставили. Так что безопаснее всего было Нику называться чужим именем с самого начала.

Доктор Ленгдон вынул из кармана пустую трубку, с сожалением на нее посмотрел и положил обратно.

– Ты уже завтракала, Люси?

– Нет еще.

– Тогда беги на кухню. Дети там тебя растащат на части. Они сейчас завтракают и ждут не дождутся, когда ты придешь.

В этот же день мистер Марш объяснил мне суть моих новых обязанностей. В определенные часы я буду находиться у постели Ника. Все остальное время суток я должна быть на наблюдательном пункте у одного из окон. При появлении нападающих мне нужно спуститься в кухню и защищать вход с пистолетом мистера Марша в руках. Мужчин в миссии особенно волновала одна проблема. В случае нападения было жизненно необходимо, чтобы они находились на выгодных для ведения огня позициях на стене или у окон верхних этажей здания. Поэтому иметь дело с «боксерами», добравшимися до стен, приходилось миссис Феншоу и взрослым девочкам. Когда однажды подобное произошло, у них наготове оказалась повозка, с которой сняли навес и использовали как площадку, которую подкатывали к опасному месту. Взобравшись на повозку, они отбили «боксеров» своими пиками.

Это было самым ужасным моментом всей осады, но с бомбами, которые сейчас готовил мистер Марш, мы надеялись, что нам удастся избежать рукопашного боя у наших стен. А это значит, что мне вряд ли придется воспользоваться пистолетом мистера Марша, чему я не могла не радоваться.

Весь день мистер Марш был то здесь, то там, то здесь и там одновременно, точно зная, чего он хочет, отдавая распоряжения с такой уверенностью, что мы почувствовали себя в безопасности под его руководством. Он велел полностью завалить мешками с песком некоторые окна, открыть другие, которые представляли собой более выгодные огневые точки. Когда наступили сумерки, он ушел за стену и установил ловушки, которые приготовили дети, сплетя длинные веревки из распоротого одеяла. Ловушки были натянуты на уровне колен. Если бы кто-нибудь задел веревку, тут же бы зазвенели консервные банки, привязанные к веревкам, так мы могли ночью быть уверены в том, что вовремя узнаем о приближении посторонних.

Я была в кухне, когда мистер Марш вернулся из своей вылазки.

– Привет, Люси, дорогая! Как Ник? – спросил он.

– Все еще спит. Пойду сменю доктора Ленгдона. Он уже часа два дежурит у его постели.

– Дай мне знать, когда он проснется. Мне нужно с ним поговорить. – Мистер Марш задумчиво почесал щеку. – У меня не хватает веревок, чтобы устроить ловушки и у северной стены. Я знаю, что они еще ни разу не нападали с севера, но я не знаю почему, и это меня тревожит.

– Думаю, из-за Ника, мистер Марш. Того рисунка, что сделал Роберт Фолкон на стене. Они думают, что это изображение какого-то демона чужаков, и поэтому боятся. «Боксеры» – очень суеверные люди.

В этот момент в кухню вошел улыбающийся доктор Ленгдон.

– Он проснулся, Люси. Я сказал ему, что ты здесь. Он зовет тебя. Иди.

Мистер Марш похлопал меня по плечу.

– Ты его спасла, Люси. Скажи ему, что я его люблю. Я приду минуты через две.

Непонятная кривая улыбка играла на губах Ника, когда я вошла в спальню.

– Итак… я тебя действительно видел ночью, – прошептал он. – Я думал, что у меня снова бред. Глупая обезьянка, пришедшая за мной.

Я подошла к кровати и поцеловала его в щеку.

– Как ты себя чувствуешь, Ник?

– Не так уж и плохо.

Я села и взяла его руку в свою. Он взглянул на меня и отвернулся.

– Не нужно быть слишком доброй ко мне, Люси. От этого еще тяжелее.

– Что тяжелее, Ник?

– Просто… все. О господи! Я слишком слаб. Даже язык не могу прикусить.

– Зачем, Ник? Пожалуйста, говори все, что хочешь.

Он с трудом повернул голову и снова посмотрел на меня.

– Ах, Люси… ничего из этого не выйдет. – Вдруг глаза его стали беспокойными: – Мой отец здесь? Доктор Ленгдон сказал, что он здесь.

– Да. Мы пришли вместе.

– Мне нужно срочно с ним поговорить, Люси. Нужно кое-что предпринять, пока эти ненормальные «боксеры» снова не напали.

– Не волнуйся, Ник. Твой отец… – я замолчала. – А вот и он.

Мистер Марш подошел к кровати.

– Привет, Ник. Похоже, Люси хорошо над тобой поработала.

– Да… Доктор Ленгдон сказал мне. Послушай, отец, я достал немного пороха прошлой ночью, тебе придется сделать бомбы. Это ваша единственная надежда, иначе они переберутся через стену. Тебе нужно забить порох в банки вместе с кусками металла или камнями, чтобы получилась шрапнель. Тебе нужен взрыватель. Я пока не придумал, как…

– Я смешал порох с песком, чтобы медленней горело, начинил этой смесью соломинку и поместил внутрь банки. Хорошо сработало. У них сегодня были серьезные потери.

Ник смотрел на него, глаза у него ввалились.

– Что ты еще сделал, отец? – наконец спросил он.

– Перестроил некоторые огневые точки. Поставил веревочные ловушки. Заминировал ворота, – спокойно и без лишних слов мистер Марш объяснил, что он сделал и почему. Закончив, он улыбнулся и сказал: – Не надо так удивляться, Ник. Ты знаешь, я побывал в четырнадцати кампаниях. Ник долго лежал, не говоря ни слова.

– Я и не знал, что можно быть слугой и мужчиной одновременно. Похоже, я недооценивал тебя всю жизнь, – медленно сказал он, и его губы сложились в кривую усмешку. – Одно из моих достоинств состоит в том, что я признаю свои ошибки. Прости меня, отец.

Мистер Марш покачал головой.

– Не нужно извиняться, Ник. Мне никогда не было стыдно за то, что я – слуга, но мне всегда было стыдно за то, что вы с матерью остались одни. Может быть, уже поздно становиться друзьями, но… разве мы не можем попытаться?

Я почувствовала, как Ник сжал мою руку.

– У нас даже может получиться, – ответил он и попробовал улыбнуться.

– Я очень рад, – просто сказал мистер Марш. – Тебе нужно отдохнуть, Ник. Я оставлю вас с Люси. Не беспокойся из-за «боксеров». Прежде чем все закончится, они пожалеют, что родились на свет. – Он ушел, прямой и быстрый, словно ему было вдвое меньше лет.

Мы надолго замолчали, наконец, Ник сказал:

– Расскажи, Люси. О себе и об отце. Как вы здесь оказались, что вы сделали, обо всем.