напором раздражительных бизнесменов-французов приходилось протискиваться в узкую щель, думая лишь о том, как бы не поотрывались пуговицы жакета.

Я обожала наблюдать, как озарялось Джоната– ново лицо, когда он замечал меня на платформе. Обычно он выглядит весьма строго, и, если плохо его знать, это отпугивает. Лишь когда мы познакомились ближе, я обнаружила, что за суровой наружностью прячется весьма чувствительный и уязвимый человек. Сейчас его хмурость как рукой сняло, и губы растянулись в улыбке, отчего серые глаза радостно заблестели. Да, мы проводили вместе не так много времени, как хотелось бы, зато наслаждались бесподобной романтикой встреч на вокзале и считали часы, страстно желая следующего поцелуя.

– Привет!

Джонатан убрал КПК и сгреб меня в объятия.

В людных местах мы не целовались. Потому что оба не любили играть на публику, к тому же я предпочитала, чтобы никто, кроме меня, не знал, насколько мой жених искусен в любовных делах.

– Я решила устроить нам премилый французский вечер,– сказала я, когда мы пошли к автостоянке. – Чтобы не было обидно. Конец недели, а мы не в Париже! Сейчас поедем и чего-нибудь выпьем во «Френч- хаусе» в Сохо, потом поужинаем в «Л'Эскарго» – я заказала столик.

– Parfait, cherie,– сказал Джонатан.

Остального я не поняла, но прозвучала его речь на французском просто волшебно.

Должна признаться, первую половину вечера я просто глазела на Джонатана, держала его за руку и слушала его рассказ о том, сделками с какой парижской недвижимостью он сейчас занимается. Я любила его выговор. У него невообразимо сексуальный американский акцент, а в ту пору он еще и брал уроки французского, который подзабыл так, что и его французский звучал потрясающе. Когда мужчина говорит на иностранном языке, это ужасно возбуждает, согласны?

– А как твои дела? – спросил Джонатан, едва официантка унесла наши тарелки из-под пудинга. Он взял меня за руку и переплел свои пальцы с моими. – Прости, я не отвечал на твои звонки. Соланж записывает твои сообщения на листочках особого цвета. Их, голубеньких, всегда скапливается прилично, а у меня все нет времени перезвонить.

– Ты выбрал для меня голубой цвет? – спросила я.

Джонатан кивнул.

– Что ж… с одной стороны, даже лучше, что я расскажу тебе о своих новостях не по телефону,– произнесла я.

Мысли носились по кругу, а я старательно пыталась выловить самую подходящую, чтобы разом ввести Джонатана в курс моих дел с принцем Ники. Следовало упомянуть обо всем, но быстро, не дав Джонатану возможности пуститься рассуждать о моих жутких клиентах и о том, что я должна ценить выше и свои способности, и свое время.

– Хорошо,– ответил Джонатан. – Я весь внимание.

– Понимаешь,– начала я,– бабушка попросила меня об одном одолжении-

– Серьезно? – улыбнулся Джонатан, жестом прося официантку подать кофе. – Она просто гордость Британии, твоя бабушка. Мама постоянно спрашивает у меня, как называть ее на свадьбе. И надо ли приседать перед ней в реверансе или можно ограничиться кивком. Не могла бы ты сама связаться с моей матерью и ответить на все эти вопросы? – Он подмигнул. – По-моему, ей даже хочется взглянуть, как все кругом буду делать реверансы, но сама она предпочла бы обойтись без них. Как ты думаешь, можно это устроить? Мама в восторге от всех этих британско-аристократических штучек.

– Да, гм… О! Благодарю. – Я освободила перед собой место для эспрессо, который как раз принесли. – Бабушкина просьба весьма необычная…

Я быстро, ни разу не переведя дыхание, объяснила, о чем меня просит Александр. А когда умолкла, откинулась на спинку стула, ожидая, что Джонатан скажет «нет».

Я знала, что он сделает это очень мягко и тактично. И намеревалась передать его ответ бабушке слово в слово.

– Понятно,– задумчиво произнес Джонатан. – Что ж, это большая честь.

– Да, конечно,– пробормотала я, распечатывая пакетик с шоколадным драже. – Я сразу ответила, что это идет вразрез с нашими планами и что…

– А почему бы и нет? – спросил Джонатан.

– …и что помолвленной женщине неприлично расхаживать с подобным парнем. – Я подняла на него глаза. – Что ты сказал?

– Я сказал, что не вижу причин для отказа,– ответил он.

В это мгновение у меня, наверное, отвисла челюсть. А Джонатан, не исключено, услужливо подставил под нее палец и закрыл мой рот.

– Почему нет? – повторил он. – Заплатят они, готов поспорить, весьма и весьма прилично.

– Да, наверное… – Я споткнулась. – Только я подумала, что ты скажешь…

– Сделка ведь единичная? Я правильно понял? – спросил Джонатан. – Его лицо смягчилось. – Подумай только, какая романтика: помочь семье аристократов вернуться в фамильный замок. Только представь, что это случится не без твоего участия! Может, друг твоей бабушки сумеет устроить так, что и тебе присвоят какой-нибудь титул?

– Не исключено,– неуверенным голосом пробормотала я. Странное Джонатаново представление о европейской знати наверняка тотчас изменилось бы, познакомься он с Николасом. – Только Ники не настоящий принц…