Броуди громко вскрикнул и поднял что-то с земли.

— Смотрите! — закричал он. — Это золото! Рейган и перуанские офицеры тут же подбежали к нему.

Профессор Брейсфилд взял предмет дрожащими руками и объявил, что это серьга.

— Какая совершенная форма! — продолжал восторгаться он, тогда как его попутчики принялись оглядываться по сторонам в поисках новых золотых украшений.

Трейс подозрительно покачал головой. Все было слишком легко. Он не помнил, чтобы золотые вещи валялись на земле, когда в первый раз посещал затерянный город. Золотой медальон, который он принес оттуда, был найден им совершенно случайно под толстым слоем камней и земли.

— Что такое? — спросила Бетани, заметив беспокойство в его глазах.

— Не знаю. Мне все это не нравится.

Она показала на поднимающиеся вверх террасы.

— Это ты про город? Да, я тоже представляла его себе совсем не таким.

— Нет, город находится выше, над террасами. Но я говорю не об этом, — озабоченно огляделся он.

— А о чем?

— Я не ожидал, что золотая серьга будет валяться тут, словно указывая нам, куда идти.

— Думаю, ты слишком подозрителен.

— Возможно. — Он пожал плечами.

— Но тебе так не кажется?

— Нет. — Настойчивость Бетани заставила Трейса улыбнуться.

— Тейлор! — раздался голос Рейгана. — Где город?

После непродолжительного подъема по террасам Трейс остановился у заросшей лианами стены. Он достал мачете и начал очищать стену от растительности. Через несколько минут взору всех участников экспедиции открылась стена из сверкающего белого гранита. Когда Трейс срезал еще несколько лиан, стало понятно, что это часть высокого здания прямоугольной формы. Оно было сложено из огромных блоков, прилегавших друг к другу настолько плотно, что между ними невозможно было просунуть лезвие ножа.

— Эти блоки должны весить не меньше пятнадцати тонн! — воскликнул Брейсфилд. — Никто не поверит, что мы нашли такое!

— Надеюсь, вы захватили ваш новый фотоаппарат? — спросил Трейс.

— Конечно, конечно! О, какой чудесный вид! У меня нет слов, мистер Тейлор, чтобы выразить вам мою благодарность.

Профессор полез в сумку за камерой и измерительными инструментами, и Трейс понял, что Брейсфилд уже забыл о нем.

— Он провозится тут до темноты, — сказала Бетани, когда Трейс взглянул на нее. — И вспомнит о нас, только если ему понадобится помощь.

— По-моему тебя это не огорчает.

— А почему это должно огорчать меня? — со смехом спросила она. — Ведь за этим мы и пришли сюда. Наконец осуществилась заветная мечта моего отца.

— А тебе не кажется, что это довольно грустно? — спросил Трейс, облокачиваясь о стену. Бетани вопросительно посмотрела на него, и он пояснил: — Человека делает счастливым погоня за мечтой, а не ее воплощение в жизнь.

— Но мы только в самом начале этого воплощения. Папа будет счастлив, если даже мы не найдем ничего, кроме той сережки и, может быть, нескольких обломков посуды.

— А как же слава? Первый археолог, описавший эти развалины, станет известен во всем мире. — В голосе Трейса слышалась нескрываемая насмешка.

— Тебе не нравится мой отец?

— Не слишком. Я считаю, что камни и черепки не стоят жизни его дочери.

— Тогда почему ты согласился вести нашу экспедицию? Если он тебе так не нравится…

— Но мне нравится его дочь, — тихо возразил Трейс. — Впрочем, не могу сказать, что он мне не нравится. Просто у него несколько извращенная шкала ценностей.

— У всех у нас имеются недостатки, — грустно заметила Бетани.

Трейс подошел к ней и заглянул в глаза.

— Послушай, я не хотел оскорблять твои чувства. Я сказал то, что думаю. Прости, если тебе это неприятно. Она долго смотрела на него, прежде чем заговорить.

— Скажи, а какая у тебя шкала ценностей? Что для тебя самое главное?

— Чтобы мы вернулись в Куско живыми, — не задумываясь ответил он и тут же схватил Бетани за руку, потому что она сделала попытку уйти. — Особенно ты. В моей шкале ты — главная ценность.

— Даже важнее твоего честного имени и твоей репутации проводника? — не удержалась от вопроса Бетани. К ее удивлению, Трейс совершенно не рассердился. — Почему женщин всегда что-то не устраивает? — улыбнулся он. — Насколько я понимаю, ты хочешь услышать от меня, что я дорожу тобой больше всего на свете. Считай, что я это сказал.

— Но ты так не считаешь! — Она высвободила руку.

— Ты никогда не стала бы довольствоваться меньшим.

— Я никогда не стану довольствоваться ложью! — Трейс не успел ничего ей ответить, потому что рядом с ними вдруг появился Броуди с гадкой ухмылкой на лице.

— Вижу, наши голубки ссорятся? А я думал, что вы все время только воркуете…

Больше ему ничего не удалось сказать, потому что Трейс схватил его за ворот рубашки и притянул к себе. Одновременно лезвие ножа оказалось у шеи Броуди. По коже потекла тонкая струйка крови.

— Трейс! Нет! — закричала Бетани, видя, что Броуди вот-вот задохнется; его глаза начали вылезать из орбит.

Трейс медленно убрал нож с шеи Броуди и оттолкнул мужчину от себя. Эта вспышка гнева удивила и его самого.

— Я хочу, чтобы ты не смел больше произносить ее имя. Запомнил, Броуди?

— Зачем ты это сделал? — спросила Бетани, когда Броуди убрался восвояси.

— Он вечно сует нос не в свои дела. Я решил положить этому конец, — раздраженно ответил Трейс.

— Но…

Он холодно посмотрел на нее:

— Я слишком хорошо знаю, на что он способен. Доверься мне.

Бетани поняла, что корни конфликта между двумя мужчинами лежат где-то в прошлом, и пожала плечами. Больше никто не заметил этой короткой стычки, так как все были заняты поисками золота. Даже офицеры, казалось, забыли, зачем их прислали сюда, и старательно сновали по развалинам.

О, — стонал Брейсфилд, призывая ничего не трогать без его разрешения. — Они затопчут важные находки! Глядя на все это, Бетани сказала Трейсу:

— Думаю, мне лучше помочь папе. Он не может одновременно находиться в нескольких местах.

— Да, — с сарказмом произнес Трейс. — Иди, помогай папе! Ты ему так нужна.

Он резко повернулся и ушел, оставив Бетани терзаться сомнениями. Через некоторое время она поняла, почему он так не хотел вести их сюда: над древним городом, казалось, висела атмосфера безысходности. Не зря древние инки прокляли любого, кто осмелится нарушить их покой.

Но Бетани приказала себе выбросить из головы мрачные мысли, и принялась помогать отцу.

Вырезанные в камне лестницы вели в остатки строений, некогда служивших домами, а теперь оккупированных растениями и дикими животными. Рядом со многими постройками были видны остатки небольших огородов, что свидетельствовало об умении древних инков выращивать урожаи даже на крохотных участках земли.

Недалеко от города протекала небольшая речка, от которой были проведены каналы, снабжавшие водой несколько фонтанов и наполнявшие вырубленные в камне бассейны.

— Почти современные удобства! — восхищался профессор Брейсфилд.

Он ходил по городу, постоянно делая заметки в своем блокноте. Рядом с ним неотлучно находился Сантос, который носил фотоаппарат и помогал делать снимки.

— Что это, профессор? — спросил Броуди, указывая на здание, стоявшее в стороне от остальных. — Может, это хранилище для золота?

Брейсфилд с презрением взглянул на Броуди, но все-таки подошел к увитому лианами строению.

— Это похоже на какой-то храм, — сказал он, внимательно оглядев каменную кладку. — Да, совершенно определенно, это храм. Он напоминает храм Солнца в Куско. Бетани, как ты считаешь?

Она пожала плечами.

— Я не знаю, — ответила она. — Мне трудно судить, потому что…

— Так если это храм, — нетерпеливо перебил ее Броуди, — значит, инки должны были хранить в нем свои золотые штуки!

— Конечно, мистер Броуди, у них в храмах были эти, как вы их называете, штуки. Инки использовали ритуальные чаши, статуи и другие предметы культа, — назидательно объяснил ему Брейсфилд.

— Не важно. Начинай, Рейган.

Рейган и Броуди принялись методично обрубать лианы, загораживающие стены храма. Бетани растерянно смотрела на Трейса, но тот невозмутимо сидел на нагретом солнцем камне и наблюдал за происходящим из-под полей своей шляпы.

— Как я понимаю, ты не собираешься нам помогать? — наконец поинтересовалась она.

— Свою работу я уже выполнил — привел вас сюда. Теперь мне осталось только доставить всех обратно. Копать я не собираюсь.

— Понятно, — вздохнула Бетани. — Но ты не возражаешь, если мы будем этим заниматься?

— Нисколько, — усмехнулся он. — Здесь столько грязи, что вам надолго хватит.

Бетани не понимала, почему Трейс так ведет себя. Неужели из-за неприязни к ее отцу? Ей хотелось ослабить возникшее между ними напряжение. Она подошла к Трейсу и спросила:

— Можно, я тебя нарисую? — Он удивился:

— Зачем?

— Ну, просто так. Мне кажется, будет очень правильным нарисовать портрет человека, который привел нас в затерянный город. Уверена, папа будет настаивать на том, чтобы сфотографировать тебя. Но мне хочется запечатлеть тебя по- своему.

— Что ж, это будет очень интересно. Наверное, ты нарисуешь меня с хвостом и рогами?

— Посмотрим, — сказала она и, боясь, что он передумает, начала вытаскивать мелки.

Поставив деревянную коробку на высокий камень, она развернула на коленях альбом для