– Не сомневаюсь, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Но у меня есть идея получше – найти замену следователю. Мне кажется, я догадался, почему ты так откровенно пренебрегаешь сбором улик, хотя это является твоей прямой обязанностью. Ты решил поступить проще. Чтобы не утруждать себя, ты просто взял и утаил решающую улику, которая одна способна оправдать Юджин Кэрти. Тебе прекрасно известно, что без нее ей не выкрутиться – вот почему ты так уверен, что ее сочтут виновной. – Он немного помолчал. – Да, Смайлоу, ты мог так поступить! И это, наверное, не в первый раз, верно?

На скулах Смайлоу заиграли желваки, но он пока сдерживался.

– О чем ты говоришь, Хэммонд? Я ничего не понимаю! – воскликнула Стефи.

– Спроси у него. – Хэммонд кивнул в сторону детектива. – Спроси у него о деле Барлоу.

– Слушай, Хэммонд, – прошипел Смайлоу, – если бы ты не был ранен, я бы…

– Пусть это тебя не останавливает.

– Прекратите нести чушь! – нетерпеливо бросила Стефи. – Неужели обязательно выяснять отношения сейчас, когда у нас и без того хватает проблем? – Она повернулась к Хэммонду:

– Что ты имел в виду, когда сказал, что показания Бобби о детских годах мисс Кэрти могут сработать против нас?

Прошло несколько секунд, прежде чем Хэммонд сумел оторвать взгляд от лица Смайлоу и сосредоточиться на вопросе Стефи.

– Что я имел в виду?.. – проговорил он. – Ах, да… Пока мисс Кэрти слушала показания Бобби Тримбла, я следил за выражением ее лица. По нему было совершенно отчетливо видно, что она ненавидит и презирает своего сводного брата. Присяжные, несомненно, тоже будут наблюдать за ней и…

– Но, наверное, не так пристально, как ты?

Если бы она ткнула его раскаленной кочергой, Хэммонд не смог бы отреагировать резче. Он подпрыгнул, насколько позволяла ему раненая нога, и заорал:

– Что, черт возьми, это значит, Стефи?!

Она пожала плечами, наблюдая за ним с плохо скрываемым удовольствием.

– Я просто констатировала факт, – ответила она с тем спокойствием, которое показалось Хэммонду поистине нечеловеческим. – Просто сегодня ты глаз не мог оторвать от нашей подозреваемой. Согласна, она довольно смазливенькая, но, зная ее прошлое…

Хэммонд наконец-то взял себя в руки.

– Ты что, ревнуешь? – осведомился он самым едким тоном.

– К кому – к ней?.. Вот уж нет!

– Тогда держи свои дурацкие замечания при себе! – снова вспылил Хэммонд, но тут же спохватился. Элементарная осторожность требовала обратить все в шутку, но он не сдержался и отнесся к словам Стефи слишком серьезно. Теперь, однако, исправить что-либо было уже невозможно, поэтому он поспешил вернуться к теме разговора.

– Так вот, – продолжил он, – этот Бобби Тримбл – настоящая грязная крыса. Насколько я понял из записи допроса, он ухитрился вывести из равновесия даже тебя, Стефи, а это не так-то легко сделать. Словечки, которые он употребляет, все эти «сиськи» и прочее, вкупе с его отношением к женскому полу вообще, могут серьезно настроить против него женщин-присяжных.

– Но можно натаскать его – научить, что нужно говорить и как…

– Разве ты не знаешь, что Фрэнк Перкинс – мастер перекрестного допроса? У него в запасе десятки уловок, которые просто невозможно предусмотреть. Лестью или хитростью он заставит Бобби изложить присяжным свои замешанные на мужском шовинизме теории, и тогда нам конец. Я, во всяком случае, просто не представляю, как мне убедить жюри в том, что доктор Кэрти – а она, несомненно, заручится свидетельствами и рекомендациями самых известных и уважаемых людей – могла иметь что-то общее с таким мерзавцем, как Бобби Тримбл.

Это заставило Стефи задуматься ненадолго. Наконец она сказала:

– О'кей, давай предположим – только предположим, Хэммонд! – что твоя доктор Кэрти чиста, как только что выпавший снег. Тогда почему же она не сообщила властям о том, что затевает ее брат?

– Очень просто! – тут же откликнулся Хэммонд. – Доктор Кэрти хотела спасти свою практику и свою репутацию. Как она сама сказала, она покончила со своим прошлым и не хотела, чтобы оно снова ожило.

– Так я об этом и говорю! – взволнованно воскликнула Стефи. – Ты точно выразил то, о чем я думала! Бобби угрожал сестре разоблачением, и, чтобы отделаться от него, она согласилась взять у Петтиджона деньги, чтобы передать ему. Но когда она поднялась в номер, что-то пошло не так и ей пришлось убить Петтиджона.

Слишком поздно Хэммонд понял, в какую ловушку он сам себя загнал. Стефи была права. Он только что вполне логично доказал, что Юджин могла стрелять в Петтиджона.

– Да, это может сработать… – пробормотал он. – Но ты сама сказала: что-то пошло не так и ей пришлось убить Петтиджона. Что могло пойти не так? Петтиджон был известным бабником, и если адвокат мисс Кэрти заявит, что Лют пытался изнасиловать ее и что она убила его, защищаясь, то… То намеренное убийство превратится в самозащиту, а у нас нет ни одного доказательства ни за, ни против этой версии. В лучшем случае большое жюри вернет дело на доследование, чего я как раз и хотел избежать.

– Не забудь, Петтиджон был убит двумя выстрелами в спину. Экспертиза установила, что выстрелы были сделаны, когда он лежал на полу вниз лицом. Петтиджон физически не мог изнасиловать кого-либо из-за случившегося кровоизлияния в мозг. Кроме того, от нас пока не требуется доказательств того, что она убила его. Нам нужно было только установить, что доктор Кэрти побывала у него в номере, и мы это сделали. Для чего она приходила к Петтиджону, нам тоже известно – мы только что это выяснили. Сама доктор Кэрти так и не предложила нам ни одного сколько-нибудь правдоподобного объяснения своему визиту, поэтому наша версия остается единственной. И, как ты сказал пару минут назад, она может сработать. Даже больше того: