— Ну и тупица же я! — воскликнула Линн. — Да ведь девушка устраивает представление только здесь, на Озере. Из многих миллионов людей всего лишь человек сто принимают эту особу за Линн Дин, и, вероятно, не более тридцати из них придают этому какое-то значение.
Из фигуры, представляющей для нее угрозу, псевдо-Линн превратилась в человека, вызывающего живой интерес.
«Позже, когда у меня будет на это время, я обязательно займусь ею». Как ботаник мог бы заняться исследованием нового интересного растения и отыскать место его природного обитания.
Бросив взгляд на часы, Линн застонала. А на книгу не потрачено ни минутки! Потеряно целое утро! Ей нужна энергичная прогулка, чтобы развеять туман в голове. Точно так же, как утром развеялся туман, разошлись облака, и теперь бледные лучи солнца струились сквозь ветви деревьев.
Она пошла по тропинке, ведущей к домику Сида. Дойдя до его жилища, она остановилась. Поразительно, пока Сид был здесь, она почти не думала о нем. Теперь же, когда он уехал, Линн ощущала странную пустоту и одиночество.
Взбираясь по крутому склону горы, она с беспокойством размышляла об этом. Сид так внимательно отнесся к ней в тот первый ее вечер на Озере. Она страшно замерзла, проголодалась и пришла в отчаяние. Вместе с ним в ее жизнь вернулись тепло, еда и уверенность в себе.
«И сделано это было так легко, — думала Линн, — так естественно! Я почти не замечала Сида!»
Нужно выяснить, как ему удается вести себя так ненавязчиво. Она знала, что Сид много и напряженно работает. Он рисовал и придумывал надписи к двум ежедневно публикуемым в газетах сериям комиксов. Помимо этого, он еще иллюстрировал книги.
Линн остановилась в том месте, где рос низкий кустарник и открывался вид на лежащее внизу Озеро. Домики и идущие по дорожкам люди казались отсюда игрушечными.
Она с интересом огляделась. В стороне от поселка на дальнем конце Озера стоял охотничий домик. Фундаментом для него, очевидно, служила скала.
— Шале, — выдохнула Линн. — Шале Кинга Кинкейда.
Красивое строение, резко отличающееся от домиков и коттеджей внизу, видимо, должно было гармонично сливаться с окружающей природой. Но этого не произошло.
— Голливудский стиль никогда не приживется на орегонской земле, — негромко произнес чей-то голос.
Вздрогнув, Линн оглянулась в поисках обладателя голоса и увидела Кинга Кинкейда. Он сидел на пончо, прислонившись к пню.
— Ничего, если я не буду вставать? — спросил он. — Сегодня я не в том настроении, чтобы общаться с людьми. Я говорю не о твоем обществе, а об Обществе с большой буквы.
— Иначе говоря, ты относишься к числу тех, кого многие добродушно именуют темпераментными, а я считаю нормальными. Можно узнать, что ты имел в виду, когда говорил об орегонской земле?
Кинг похлопал рукой по пончо, приглашая Линн присоединиться к нему. Девушка послушно уселась рядом.
— Поскольку моя семья живет в Орегоне с 1840 года, я имею полное право говорить о своем родном штате. Мы — приверженцы местных традиций. Вручи ты нам хоть весь мир на золотом блюдечке, мы и тогда поинтересуемся, у нас ли его изготовили. Мы — люди замкнутые. Линди, — Кинг повернулся к ней, взгляд синих глаз был как-то по-особому печален, — знаешь, почему я построил это так называемое шале здесь, на Озере?
Она задумалась. Потом, кивнув, произнесла:
— Да, кажется, знаю. Здесь, на Озере, ты написал книгу, которая принесла тебе много денег. И в поселке от тебя ожидали чего-то взамен. Возможно, кто-то нуждался в работе. Ты должен был сделать широкий жест… для них.
— Продолжай, — подбодрил он.
— Крупный выигрыш, — задумчиво вздохнула девушка. — Публика всегда надеется, что и ей немного перепадет. Вот почему победитель оказывается в центре внимания.
— Это все равно что механическая бегущая дорожка для спортсменов, — бросил в ответ Кинг. — Ты бежишь, чтобы удержаться на ней, а она движется все быстрее, и невозможно выдерживать такой темп. Наконец тебя сбрасывает с нее.
Он посмотрел на девушку, словно ждал от нее ответа на свои слова. Но Линн молчала, задумчиво поглядывая на озеро. Кинг вздохнул.
— Хочешь взглянуть на моего белого слона? — Он вручил ей полевой бинокль.
Линн вскочила на ноги и навела бинокль на дом, расположенный со стороны узкой части Озера.
— У тебя гости, — заметила Линн. В следующее мгновение она разглядела, кто это. — Раз уж мы встретились, — задумчиво произнесла Линн, — почему бы тебе не спуститься вниз и не пообедать со мной? У меня осталось жаркое. Можно открыть баночку грибов.
— В вашем присутствии даже черствый хлеб… — галантно заговорил Кинг и замолчал.
В чистом воздухе отчетливо раздался повелительный голос псевдо-Линн Дин:
— Кинг, Кинг! Я знаю, ты где-то рядом. Это я, Линн Дин!
Глава 9
Кинг Кинкейд извинился, как только удостоверился, что деревья надежно загораживают их от тропинки, ведущей к шале.
— Она отличная девушка, — объяснил мужчина, — но очень уж энергичная и может утомить, если ты чувствуешь себя не на высоте. А сегодня именно такой день.
— Ты давно ее знаешь?
— Мне пришлось встречаться сразу слишком со многими. — Он словно оправдывался. — После интервью со мной она написала очень дельную статью. Но, видимо, в тот момент вокруг толпилось много народу, потому что, если честно, я не могу ее вспомнить. И все-таки у меня такое ощущение, будто я где-то встречался с нею. В отличие от тебя, Линди, она огорчилась, когда я ее сразу не узнал.
Линн кивнула. Хороший психологический ход — заставить Кинга оправдываться.
— Я познакомилась с ней вчера.
Кинг от души рассмеялся:
— Уже наслышан. Она такая — каждого вновь прибывшего норовит поставить на место.
— Ну уж нет, — возразила Линн. — Скорее она бросила мне вызов. А у меня нет ни времени, ни желания принимать его. Должно быть, — лукаво заметила девушка, — в прежней жизни мы были врагами. В этой жизни я определенно с ней не встречалась. Откуда она?
— Думаю, что из этих мест. Правда, она много путешествует. Как-то позвонила мне с южного побережья. Пару раз мы там с ней встречались. Тогда Линн Дин была в Беверли-Вильшире. Поразительная девушка! Но мне известно, как это бывает, когда человек работает. Вероятно, ей приходится уезжать отсюда, когда слишком мешают. Она здесь очень популярна.
Впереди показался дом Сида, и Кинг заговорил о нем тепло и уважительно:
— Сид ко всем хорошо относится. Но в то же время у него нет ни одного по-настоящему близкого человека. Боится. Думаю, тебя нужно ввести в курс дела. Ты нравишься ему больше всех, кого он встречал. Мы не хотим, чтобы он страдал.
Линн хотелось возразить ему. Ведь она вовсе не собиралась никому причинять страданий.
— Когда Сиду было семнадцать, — продолжал Кинг, — вся его семья погибла во время пожара. Это ужасно само по себе, но вдобавок ко всему мстительный сосед заявил, будто Сид сам устроил поджог, чтобы получить страховку. Нелегко пришлось парнишке.
— Но как же так? — вскричала Линн. — Ведь это ужасно!
— Видишь ли, Сид хотел стать художником. Отец у него был довольно тяжел на руку и требовал, чтобы сын остался на ферме и помогал ему там управляться. Соседи знали об этом, знали, что отец и сын не
