– Дороговато будет стоить, мисс, – косясь на девушку хитрым глазом, заметил пожилой негр и дал задний ход.
– Это еще почему? – Стефания уже во всю красила губы, сверяясь с боковым зеркальцем, ради чего до конца опустила стекло.
– Другой континент, однако.
– А, хоть край света! Меня ждут.
Ее и в самом деле ждали.
Рич сидел за тем же столиком, что и утром, и тупо смотрел в пустую кружку, в которой когда-то было холодное пиво.
– Я немного опоздала, – игривым тоном начала Стефания, но, увидев лицо парня, поняла, что шутки неуместны. – Извини, пожалуйста.
Она попробовала взять его за руку. Рука «случайно» поменяла местоположение.
– Я, честное слово, не смогла освободиться раньше. Перед ней стояла чистая тарелка. Он думал, что они будут ужинать вместе… Бедняга…
– Что мы закажем? – Стефания старалась не менять бравурного тона.
– Я не голоден.
Он поднял на нее усталый взгляд.
– И вообще, мне пора. Еще куча дел…
Он встал.
Этого Стефания никак не ожидала.
– Куда ты? Хотя бы посиди со мной. Давай поговорим. Мотая головой и не оглядываясь, Рич медленно пошел прочь от столика.
Стефания рассердилась. Ну и пусть себе катится! Обиделся! Мог бы и подождать!
А внутренний голос заметил: Он и ждал! Ждал, пока ты там со своим усатым деньги отрабатывала! Шлюха, ты и есть шлюха! А еще писательница, будь ты неладна! Хоть бы уроком тебе это послужило!
Рич ушел.
Стефания осталась одна. Опять одна. Как глупо…
Глава 11
Приятно возвращаться домой, к любимой подруге, которая ждет тебя к традиционному пятничному чаю.
Но какой неприятный сюрприз, когда подруга встречает тебя на лестничной клетке, вся в слезах, расстроенная, и, всхлипывая, сообщает, что виновата, что ей нет прощения, что из-за нее ты оказалась в жутком положении.
Прежде чем бедняжка Сисли сумела членораздельно объяснить, что же произошло, Стефания уже сама все поняла: незваным гостем явился Баковский, и девушка по простоте душевной сначала его пустила, а потом только сообразила, что делать этого под тем или иным предлогом не следовало.
– Штефи, я не смогла…
Сисли забавно называла Стефанию «Штефи» по имени своей любимой теннисистки.
– Прости меня, пожалуйста. Но он хитростью заставил меня открыть. Я так виновата!
– Пустяки, – лаконично успокоила подругу Стефания. – Ты нисколько не виновата. Мне и самой нужно было с ним поговорить. Побудь лучше пока у себя.
– Это правда? – Сисли была почти счастлива и уже не знала, продолжать ли ей плакать или смеяться.
– Конечно. Стефания решительно вошла в спальню, служившую ей одновременно и рабочим кабинетом, и плотно закрыла за собой дверь.
– Давненько не виделись, – сказала она в спину молчаливо сидящего на аккуратно заправленной постели мужчины.
Баковский резко оглянулся.
Сисли Вест вошла в жизнь Стефании неожиданно и так же неожиданно заняла в ней свое маленькое, но постоянное место.
Познакомились они в Париже, куда юная писательница, едва известная в Соединенных Штатах и совершенно неизвестная в Европе, приехала с самой тривиальной целью – в поисках приключений. Просто она знала, что именно так начинается каждый мало-мальски популярный фильм.
Кстати, саму Стефанию звали тогда Таня Мохач и ей только-только исполнился двадцать один год.
Как и всякая уважающая себя писательница, Стефания начала с того, что прочла довольно много книг. Так она постепенно постигала то, как это делается. Потом книги стали ее раздражать, и она почувствовала, что может написать лучше и интереснее.
В Париж ее привели дневники и новеллы знаменитой англо-французской писательницы Анаис Нин. Мир богемы, мир Монпарнаса, запечатленный в ее бессмертных и не менее фривольных творениях, настолько завладели помыслами Стефании, что, когда встал вопрос о том, куда направить стопы, он сам собой скромно отпал, – Париж ждал молоденькую янки, в которой от предчувствия скорого свидания с Европой, где были корни рода Мохач, уже кипела и пенилась страстная венгерская кровь.
