нас не хватит времени, чтобы воплотить в жизнь все проекты. Сейчас артерий, связывающих Нью-Йорк с Новой Англией, очень мало, и качество их оставляет желать лучшего. А ваш мост поможет снять большую часть транспорта в районе Клинтона и Троя.

– Да, в том, что ты говоришь, есть смысл. Мосты и дороги обходятся недешево, я все время напоминаю об этом Келли Найт.

– Есть еще одна проблема. Новая дорога соединит мост с автострадой на восточном берегу. В Бюро по землеустройству утверждают, что дорога находится в частном владении. Ты понимаешь, в чем здесь трудность, Карл? Штат не может строить дорогу для общественного пользования на земле, принадлежащей частному владельцу. В Управлении дорог предлагают, чтобы штат купил эту землю у Найтов. Нет необходимости говорить тебе о том, что цена будет гораздо выше ее теперешней стоимости.

На Келли неожиданная новость произвела впечатление. Подозрение у нее вызывало намерение штата субсидировать строительство моста.

– Зачем нам это нужно? Тогда это уже будет не наш мост.

– Конечно, наш. В этом и заключается суть свободного предпринимательства, как утверждают республиканцы. Правительству нужно построить мост и дорогу. Рано или поздно мост все разно будет построен, а может быть, и не один, учитывая, как развивается автомобильный транспорт. Поэтому они и предлагают правительственные деньги, чтобы привлечь частные капиталы и развязать инициативу для осуществлений проекта.

– И они не будут вмешиваться, когда мы начнем взимать плату за пользование мостом?

– Ни в коем случае. Все до единого цента достанутся нам.

– Тогда соглашаемся, Карл, – удовлетворенно улыбнулась она.

Весной началось строительство Дороги Найтов. Хотя строительные работы велись под руководством инженеров штата, Келли знала, что для нее она навечно останется Дорогой Найтов, даже если она и решится продать правительству земли.

Летом Келли сама руководила работами по расширению и выравниванию проселка, без устали разъезжая на своем гнедом мерине, от Найтсвилла до автострады и обратно. Однажды на нее чуть не свалилось срубленное дерево. Мастер бригады лесорубов строго-настрого предупредил ее:

– Вы мэм, держитесь подальше от этих мест, пока мы здесь работаем. Если с вами что случится, отвечать придется мне. Вы слышите?

Келли оглядела его с головы до ног.

– Я вас прекрасно слышу, но слушать не собираюсь. Ни один человек не имеет права приказывать Найту держаться подальше от Дороги Найтов. Вы меня слышите?

Мастер круто повернулся и ушел, бормоча что-то нечленораздельное.

Мужчины с нетерпением ожидали приезда этой симпатичной белокурой женщины, которая так прямо держалась в седле. Большинство рабочих знали Келли Хилл, сиротку, которая сумела женить на себе старого Натаниэля Найта, а потом «затрахала его до смерти». Так гласило предание. Она с самого начала стала предметом острого любопытства, сперва чисто эротического, но вскоре завоевала всеобщее уважение. Один молодой землемер, считавший себя знатоком клинтоновских женщин, однажды не долго думая положил руку ей на бедро. Последовал взмах хлыста. Землемер взвыл от боли и упал на колени, держась за покалеченную кисть. Келли обвела глазами ухмыляющиеся лица. Люди, работавшие на другой стороне дороги, быстро протрезвели. Келли носила свои вновь обретенные власть и богатство так, будто родилась с ними.

Со временем ее даже полюбили. Она оказалась внимательной и щедрой хозяйкой. В августовскую жару ежедневно посылала дорожным рабочим охлажденный лимонад со льдом.

Каждую зиму Хэм со своими ребятами колол лед на реке. Ледяные блоки закапывали в опилки в старом морозильном домике Найтов, на берегу, чуть ниже магазина Ламбертов. Запасов обычно хватало до осени, если только лето не выдавалось чересчур жарким.

Летом 1924 года Келли Найт получила приглашение на бал в губернаторском особняке в Олбани. Мейджорсы, конечно, тоже оказались в списке приглашенных. Келли пришла в восторг.

– И пожалуйста, не говорите мне, что губернатор сказал миссис Смит: «Не забудьте пригласить Келли».

Карл довольно усмехнулся.

– Эл, конечно, не упустит случая заполучить на свой прием такую красавицу, как вы, и все же этой честью вы обязаны Уэйну Гаррисону.

– Я польщена. Сенатор – настоящий мужчина.

Келли несколько удивила та небрежность, с которой Карл отозвался о губернаторе Смите.

– Вы и в лицо называете его Эл?

– Конечно. Мы старые приятели. Разумеется, на публике или в офисе я называю его «господин губернатор». Для католика и демократа Эл отличный парень.

Келли рассмеялась.

– Скажите, Карл, католики и демократы поклоняются другим богам, чем вы? Ваш пресвитерианский бог какой-нибудь особенный?

– Вы легкомысленная девчонка! Это они считают, что их бог особенный, а не я. Бедняга Эл надеется, что его снова переизберут, а в двадцать восьмом году собирается баллотироваться в президенты. Несбыточные мечты, даже если бы он не был католиком. Бразды правления штатом снова в руках благоразумных и ответственных республиканцев.

– Как рассудил Господь.

– Верно, – весело расхохотался Карл. – Если допустить, что желания людей выражают его волю. Старый Гардинг, упокой Господи, его душу, никуда не годился, и, тем не менее, за него проголосовали шестьдесят