стрельба, днем солдаты шастают, по окрестным домам. Я, так же как и все ночью охранял пост, а днем ходил по домам. Искали варенья и соленья, запасы которых можно было найти в некоторых подвалах и хоть какой-нибудь радиоприемник, чтоб послушать внешний мир. Во время одного из таких походов я чуть не подорвался на мине, у нее не сработала растяжка.

Но не всем везло, разведбат, расположенный рядом с блокпостом капитана Колоскова потерял за эти дни пятерых бойцов — чеченский снайпер сработал.

Солдаты начали вшиветь. Появились всевозможные кожные заболевания, добавившиеся к уже свирепствующим болезням желудочно-кишечного тракта.

Взвод Капитана Колоскова не стал исключением, — я заметил, что у меня на ногах появились огромные язвы, наполненные гноем. Точно такие же появились у Кулова, но уже на теле. Кузя жаловался на то, что у него опухли ноги, и он теперь с трудом передвигался. Снайпер как, подозревали ребята, подхватил воспаление лёгких — сильный кашель у него не прекращался. И у всех был понос.

Вскоре, как выражался Кулов, «расслабуха» кончилась: блокпост капитана Колоскова опять переводили на другое место.

В очередное слякотное утро приехал помятый УРАЛ, взвод погрузился на него и в сопровождении БМП уехал на новое место.

Новое место нам определили в большом девятиэтажном доме, расположенном на границе между двумя кварталами современной постройки и частным сектором. Сверху девятиэтажки прекрасно просматривался весь квартал, к тому же по улице, служившей своеобразной границей проходила дорога, имевшая важное стратегическое значение. По этой трассе к центру, где шли бои, доставлялись пополнение, боеприпасы и все что нужно войскам, а в обратном направлении вывозили раненных. Вдоль всего пути распологались блокпосты для его охраны.

Девятиэтажка имела Г образный вид, при этом основная часть дома образующая ножку буквы была параллельна улице, а вторая часть располагалась почти перпендикулярно. Блокпост расположили в этой части дома.

Перед подъездом находилась обширная площадка, часть которой занимал мини-рынок, огороженный железным забором. Внутри ограды расположились прилавки с навесами из железа и деревянные скамейки. Все это вместе с оградой было выкрашено в ярко-желтый цвет. На площадке между домом и рынком находился капонир, с другой стороны — свободный проход на соседнюю улицу.

'Урал' выгрузив своих пассажиров, уехал, БМП въехал в капонир. Мы уже умудренные опытом без проволочек разделились на две группы и под прикрытием друг друга, осмотрели место, которое предстояло охранять, после чего зачистили подъезд девятиэтажки и все квартиры этого подъезда.

Из избушки напротив через дорогу вышла женщина. Она долго смотрела на нас. Ее заметили, однако, что с ней делать никто не сообразил, вроде не боевк, а с другой стороны, вроде и не наш человек.

Капитан Колосков стал распределять посты. Перед подъездом он решил устроить первый пост, на лестничной площадке второй и еще два у выходящих во двор окон. На первый пост назначили меня Кулова, Кузю и Бармакова, Снайпер, и Фонарь — получивший это прозвище за то, что все время таскал с собой электрический фонарик, Под жилье мы заняли комнату в одной из квартир на четвертом этаже. Остальные устроились на первом и втором этажах. Третий этаж для жилья не годился — весь выгорел. Перед подъездом солдаты первого поста соорудили подобие баррикады. В ход пошли холодильники из квартир их наполняли битым кирпичом, сверху мешки, наполненные землей. Получилось подковообразное сооружение с четырьмя бойницами: по одной для обстрела флангов и две бойницы по фронту. Все эти работы заняли весь световой день. С наступлением темноты работу прекратили. На первом посту остались Снайпер и Фонарь, остальные поднялись на четвертый этаж в комнату, где была устроена берлога.

Комната находилась в «двушке», в одной комнате устроили спальню, там как раз имелась огромная двуспальная кровать свободно вмещавшая четверых человек. Здесь же поставили небольшую железную печку, найденную в обгоревших развалинах одного частного дома. В другой комнате — побольше и с балконом устроили очаг, разложили его прямо на полу, с которого предварительно был содран линолеум. Чтоб дым от костра уходил в дверь балкона, все двери в квартире сняли, получился сквозняк создававший тягу на улицу. Двери тут же разломали на дрова.

Поужинали как обычно сухпаем. В этот раз его удалось пополнить соленьями, вареньями и компотами найденными при осмотре квартиры, кроме того, обнаружили несколько флаконов одеколона. Спиртное решили пить для обогрева перед тем как заступать на пост.

Я после еды завалился на кровать, достал сигарету и закурил, наслаждаясь отдыхом. Кулов уселся на небольшой табуретке около печки, он тоже курил и смотрел, задумавшись на огонь пляшущий в печке, над ней он развесил свои портянки. Кузя налаживал светильник — это нехитрое устройство состояло из консервной банки наполненной соляркой и фитиля погруженного в эту солярку. Светильник чадил нещадно, но давал свет. Леха лег спать.

Я докурил сигарету, полез в тумбочку, стоявшую подле кровати и обнаружил в ней несколько книг. Взял одну наугад — 'Приключения Тартарена из Тараскона' Альфонса Доде. Устроился поудобнее возле светильника, принялся за чтение, пока не уснул.

— Ма-а-рат, — почувствовал толчок в бок.

— Чего? — не открывая глаз, сонно спросил.

— Не спи-и, а то замерзнешь, — сказал Кулов.

— Не замерзну, — пробурчал Мара.

— По-ошли на по-ост, — тянул свое Кулов.

— Сука, вечно обломишь на самом интересном месте, — я встал и уронил на пол книгу, из которой что-то выпало. Поднял — оказалась фотография. На ней изображена группа юношей и девушек: парни в костюмах и белых рубашках с галстуками, а девушки, в летних платьях, — судя по лицам некоторые, были кавказцами, а другие славянами. На обороте аббревиатура, очевидно, какого-то ВУЗа и надпись 'выпуск 1990 года'.

— Жили же, как нормальные люди? — удивился я, — чего им не хватало?

— Ну-ка дай, — схватил фотографию Кулов, — Это же уроды, козлы, пули им не хватало, — Сергей разорвал фото и вышел из комнаты.

Я схватил свой АКСУ, напялил каску и, спотыкаясь в темноте, на ощупь пошел не пост. Холод улицы окончательно согнал сон. Кулов уже сидел в баррикаде и смотрел в бойницу. Я обошел баррикаду, вокруг ничего подозрительного не было, справил нужду и присоединился к Сереже.

Улица время от времени освещалась осветительными ракетами, шипевшими и рассыпавшимися в небе. Белый холодный свет от них, на пустынных улицах мертвого города создавал причудливые движущиеся, то растущие, то уменьшающиеся тени.

— Слушай, Серега ты кино американское видел 'Миры Стивена Кинга' — так вроде называется, точно не помню.

— Не знаю.

— Там что-то вроде мировой катастрофы случилось, все города порушены, люди почти все убиты.

— Ну и что.