Шейла. Хуже, чем было, мне уже не станет. Но, может быть, станет лучше.
Джеральд (с горечью). Понятно.
Шейла. Что тебе понятно?
Джеральд. Ты уже прошла через это, и теперь тебе хочется посмотреть, как возьмут в оборот кого-то другого.
Шейла (горько). Так вот как ты обо мне думаешь. Хорошо, что я вовремя поняла это, Джеральд.
Джеральд. Нет-нет, я не имел в виду…
Шейла (перебивая). Да, да, имел. И если бы ты в самом деле любил меня, тебе бы это не пришло в голову. Ты выслушал эту миленькую историю обо мне — о том, как из-за меня девушку рассчитали у Милворда. И вот теперь пришел к заключению, что я — этакая эгоистичная, мстительная особа.
Джеральд. Я не говорил и даже не подразумевал ничего подобного.
Шейла. Зачем же тогда сказал, что мне хочется посмотреть, как возьмут в оборот кого-то другого? Я совсем не то хотела сказать.
Джеральд. Ну что ж, тогда прости меня.
Шейла. Но ты же мне не веришь. Именно сейчас, в самый неподходящий момент.
Инспектор (властно вмешивается в разговор). Позвольте мне, мисс Берлинг. (Джеральду.) Я могу объяснить вам, почему мисс Берлинг хочет остаться здесь и почему она сказала, что ей, может быть, станет лучше, если она останется. Сегодня вечером умерла девушка. Хорошенькая, жизнерадостная девушка, которая в жизни не причинила никому зла. Но она умерла несчастной, в тяжких муках, возненавидев жизнь…
Шейла (расстроенная). Пожалуйста, не надо больше… я знаю, знаю… и не перестаю думать об этом…
Инспектор (игнорируя ее слова). Так вот, мисс Берлинг только что до конца уяснила себе, какой удар она нанесла девушке. Она чувствует себя виноватой. И если сейчас она уйдет и не услышит дальнейшего, ей покажется, что вся вина лежит на ней; она останется наедине со своей виной всю сегодняшнюю ночь, весь завтрашний день, всю завтрашнюю ночь…
Шейла (горячо). Да, да, именно так! Я знаю, что виновата… и ужасно раскаиваюсь… но не могу поверить… просто в голове не укладывается… что только по моей вине она в конце концов… покончила с собой. Это было бы слишком ужасно…
Инспектор (сурово, обоим). Видите ли, мы должны чем-то делиться. Если ничего другого нет, нам приходится делить с ближними нашу вину.
Шейла (внимательно глядя на него). Да. Это правда. Вы знаете. (Подходит ближе к нему; недоумевающе.) Я не понимаю, кто вы такой.
Инспектор (спокойно). Вам и незачем понимать.
Шейла пристально глядит на инспектора с недоумением и сомнением; он спокойно выдерживает ее взгляд. В этот момент входит миссис Берлинг. Ее оживленная и самоуверенная манера держаться составляет резкий контраст с настроением предшествующей сцены. Шейла сразу же это чувствует.
Миссис Берлинг (светски улыбаясь). Добрый вечер, инспектор.
Инспектор. Добрый вечер, мадам.
Миссис Берлинг (тем же непринужденным тоном). Я, как вы понимаете, миссис Берлинг. Мой муж только что объяснил мне причину вашего присутствия здесь, и, хотя мы будем рады сообщить вам все, что вы пожелаете узнать, не думаю, чтобы мы могли сколько-нибудь вам помочь.
Шейла. Не надо так, мама… прошу тебя!
Миссис Берлинг (с деланным изумлением). О чем ты говоришь, Шейла?
Шейла (нерешительно). Я понимаю, что это звучит глупо…
Миссис Берлинг. Что именно?
Шейла. Видишь ли, я чувствую, что ты с первых слов взяла неверный тон. И я боюсь, что ты скажешь или сделаешь что-нибудь такое, о чем потом горько пожалеешь.
Миссис Берлинг. Не понимаю, что ты хочешь сказать, Шейла.
Шейла. Все мы начинали так же — были такими самоуверенными, такими самодовольными, покуда он не начинал задавать вопросы.
Миссис Берлинг (переводит взгляд с Шейлы на инспектора). Вы, кажется, произвели большое впечатление на мое дитя, инспектор.
