А что еще он мог ответить: «Нет, я мечтал о прекрасных грудях Одри, как я ласкаю их руками»?
— Хочешь, я закончу здесь? — предложил Джим.
Марк понял, что растирает больную ногу. Он выпрямился, поправив шляпу:
— Нет, спасибо. Увидимся в доме.
— Было приятно познакомиться вчера с твоим братом! — сказал Джим и ускакал.
В ответ Марк кивнул. Неужели он только вчера поссорился с Китом? А прошлой ночью Одри стала его женщиной? Казалось, прошло много лет.
Пока Девона не было дома, Одри делала все домашние дела механически, погрузившись в свои мечты и чувства. Ее сердце разрывалось на куски.
Ты не будешь плакать, Одри Элис Тисон! Ты знала, как это будет, когда приняла решение. Ты ведь хотела получить «опыт», не так ли? Вот ты и получила то, что хотела.
Она чистила зеленую фасоль и тяжело вздыхала. Занятия любовью с Марком Мэлоуном того стоили. Даже если боль равняется удовольствию. Через некоторое время он станет ее волшебным зеркалом, отражающим прекрасную привлекательную женщину.
Нет, она никогда не будет сожалеть об этой ночи.
Почему она спросила сегодня утром о его ноге? Ведь очевидно, что это больная для него тема. Но, почувствовав близость с ним этой ночью, она захотела узнать о Марке все. Его прошлое, его мечты, его детство… Что он сказал вчера, что-то вроде того, что он оставил Кита на произвол судьбы? С кем? С его матерью? Что ж, она никогда не узнает об этом, потому что он, конечно, никогда не расскажет.
Одри стало больно. Между людьми, любящими друг друга, существует не просто секс, они делятся друг с другом самыми сокровенными моментами своей жизни. По крайней мере Одри так думала. Но когда бы она ни задавала Марку личные вопросы, он всегда уходил от ответа.
Когда Одри заглянула в холодильник в поисках салата, она услышала за спиной шаги. Ей даже не хватило времени обернуться, как ее уже обняли за талию сильные мужские руки.
Но это были не руки Марка.
Пит крепко обхватил ее за талию, так что Одри стало трудно дышать.
— Я покажу этому калеке, что ему не удастся запугать меня!
Одри обдало зловонным дыханием, когда он попытался поцеловать ее. Борьба с ним была безуспешной. Она была загнана в угол между холодильником, его открытой дверцей и полкой.
— Я мечтал посмотреть на тебя голую с тех пор, как впервые увидел.
Одри пыталась повернуть голову в сторону, стараясь избежать прикосновения его губ:
— Пит, мне трудно дышать.
Он на минуту ослабил хватку, и Одри сильно толкнула его. Пит упал, ударившись об стол. Его лицо перекосилось от гнева:
— Ах ты, ведьма! — заорал он.
Одри попыталась увернуться вправо, надеясь добраться до ящика стола, где лежал нож для колки льда.
Он схватил ее за руки, заломив их ей за спину.
Одри лягалась ногами, пытаясь ударить его в голень, но Пит только крепче заламывал ей руки за спину. Он схватил ее за волосы, притянув ее к себе и прижался мокрыми губами к ее рту.
— Не пытайся бороться со мной, Одри. Я все равно сильнее тебя.
Марк продолжал улыбаться, когда заехал на тракторе в сарай и увидел Джона, идущего ему навстречу.
Джон приветливо кивнул Марку:
— Я рад, что вы с Китом наконец-то помирились.
— Я тоже. Послушай, а ты знал, что он собирается жениться? Я поверить не могу, что мой младший брат решил совершить такую глупость! — Марк поднял руки и улыбнулся. — Не подумай ничего плохого насчет Хелен.
— Женитьба на Хелен — самое лучшее, что я сделал в своей жизни, — серьезно ответил Джон.
Марк пожал плечами:
— Я просто надеялся, что он знает, во что ввязывается, вот и все.
— А что насчет тебя? Ты сам когда-нибудь задумывался над этим вопросом?
С таким же успехом Джон мог попросить его раздеться и пробежать нагишом по главной улице Квитмена.
— Я? Да никогда!
Джон покачал головой:
— Сегодня я ужинаю с женой, так что увидимся завтра.
А Марк сегодня будет ужинать с Одри.
Умывшись, он направился в кухню, изо всех сил пытаясь успокоить свое возбуждение, убеждая себя, что все это временно. Но, переступив порог кухни, он забыл о своем желании.
Он увидел Пита, который, сжав рукой горло Одри, пытался поцеловать ее. Одри боролась с ним, схватив его за волосы, в ее глазах был ужас.
Гнев затуманил рассудок Марка. Он схватил Пита за плечо, резко повернув к себе лицом и ударил его в челюсть. Пит приземлился на пол с глухим стуком.
— Поднимайся, ублюдок!
Пит поднялся с пола, подняв вверх руки:
— Она сама об этом попросила.
Марк сжимал кулаки, пытаясь сдержать себя от желания разбить в кровь лицо этого негодяя.
— Даю тебе тридцать секунд, чтобы убраться из моего дома, пока я не позвонил шерифу. Если ты еще раз появишься здесь, я убью тебя.
Пит поднялся, вытирая кровь. Ухмыльнувшись, он пинком открыл дверь и удалился.
Марк повернулся к Одри, та подошла к нему.
— Он сделал тебе больно, дорогая? — прошептал Марк, нежно проводя по ее волосам.
— Нет, — хрипло сказала Одри, упав в его объятия.
Она же вся дрожит. Черт, он должен был убить этого сукина сына!
— Извини, милая. Я должен быть уверен, что он не причинил тебе вреда. Я звоню шерифу Таунсенду.
Она еще крепче прижалась к нему:
— Не надо, прошу тебя!
Несмотря на страх и гнев, бушующий в нем, Марк улыбнулся и начал ласково гладить ее по спине:
— Хорошо, не буду. — Ему нравилось это чувство — быть спасателем, защитником, любимым человеком. Она была его женщиной, и ему хотелось сделать для нее все.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? Где Девон?
— Он с Хелен в зоопарке.
Марк обнял ее за плечи, глядя ей прямо в глаза:
— Пит больше не причинит тебе вреда, я обещаю.
Одри слабо улыбнулась и высвободилась из его объятий.
— Со мной все в порядке.
Она подошла к плите, стараясь не встречаться с ним взглядом. Взяв в руки полотенце, Одри открыла духовку, достала оттуда пирог и поставила его на стол.
Марк подошел к ней и обнял за талию, целуя ее в щеку. Одри просто таяла в его объятиях. В его руках она чувствовала себя защищенной, если только это могло продолжаться вечно.
Никто не нападал на нее раньше, и ей еще никогда не было так страшно. Пит оказался очень сильным. Если бы Марк не пришел ей на помощь, она бы ни за что не справилась с этим негодяем!
Все, что она знала, — это то, что Марк снова спас ее, и что она любит его, и что она занялась бы с ним любовью прямо здесь, на кухонном столе, если бы Джим и Долт не должны были прийти к обеду с
