подозревала, тем более, что, вернувшись из очередной командировки он не ссылался на усталость и головную боль, чтобы увильнуть от исполнения мужских обязанностей, а предавался любовным играм с пылом двадцатилетнего юноши и опытом сорокалетнего мужчины. С этой стороны у них была полная гармония. Что касается интеллектуального аспекта, Евгений, конечно, не был полным дубом, книги читал, особенно те, что рекомендовала ему сама Наташа, за событиями в культурной жизни в меру возможностей следил. Поговорить им было о чем. Но, в конце концов, что вы хотите от армейского капитана? Чтобы он с вами нюансы прозы Кафки или Кортасара обсуждал? А не слишком ли велики ваши запросы? Ему Родину защищать надо, и до нюансов дела нет!

Для Наташки Евгений оказался спокойной гаванью, тем надежным мужиком, о котором втайне мечтают все женщины. Неизвестно, что она рассказывала подругам о своей семейной жизни, но однажды случайно проговорилась:

— Мне девки завидуют.

Евгений не стал развивать тему, усмехнулся про себя и продолжал смотреть футбол по телевизору.

Еще одно событие произошло в его жизни, можно сказать — эпохальное. Он купил машину. Полигон находился все-таки достаточно далеко от его дома. Обычно Миронов добирался туда на служебном автобусе, а это означало подскакивать ни свет, ни заря, лететь по еще темным московским улицам на условленную остановку и потом трястись сорок минут в компании таких же еще не проснувшихся офицеров, скупых на разговоры. И назад тем же макаром.

О продающемся автомобиле ему рассказала Наташка. Какому-то из ее сокурсников родители подарили новенькую «шестерку», и его уже потрепанная, но еще в хорошем состоянии, «тройка» стала не нужна. Студиоз вознамерился ее продать, причем цену запрашивал умеренную. Наталья, сообразив, что средство передвижения в их гражданской семье совсем не будет лишним, упросила сокурсника погодить с продажей и насела на Евгения. Случилось это как раз между командировками, Миронов был расслаблен, благодушен и любвеобилен. К тому же за последнюю операцию наград не дали, зато вручили солидную премию. Кое-что у них с Наташкой было отложено в размышлении покупки новой мебели. Так что осада длилась недолго, крепость пала, и машина была куплена. Договорились так: Наташка идет на курсы вождения, получает права и во время отсутствия Евгения полностью владеет голубой «подружкой». Но, когда появляется мужчина, она безропотно передает ему ключи и никаких прав не предъявляет. Все довольны, все смеются.

Гаража у них, естественно, не было, приходилось оставлять машину прямо под окнами квартиры, и первое время то Евгений, то Наташа вставали ночью, чтобы убедиться: «тройка» на месте, никто на нее не покусился. Но потом нашлось решение попроще и одновременно пооргинальнее. На Полигоне тамошние умельцы (а на Полигоне обитали всякие умельцы) пристроили в автомобиль Миронова хитроумное противоугонное устройство, и теперь в случае «несанкционированного доступа» машина начинала издавать такие жуткие звуки, что могла разбудить весь близлежащий квартал. Хозяину нужно было прыгать в тренировочные штаны, хватать что-нибудь тяжелое и бежать разбираться с ночной татью. Конечно, в случае, если Евгений в этот момент находился дома. Если же он отсутствовал, оставалось надеяться, что ужасный рев автомобиля просто распугает преступников. К счастью, попыток угнать «тройку» пока не случалось, а то Наташка, когда испытывали противоугонку, от испуга вся покрылась «гусиной кожей» и потом потребовала себе рюмку водки — чтобы испуг вылить.

Группу себе Евгений подбирал долго и тщательно. Ему нужны были специалисты всех профилей, люди, которые не подведут в любой ситуации и справятся с самыми невероятными трудностями. Это, конечно, была программа-максимум, требования — явно завышенные. Но он стремился выполнить их, поскольку понимал, что от каждого члена группы в будущем будет зависеть как жизнь всех остальных, так и успешное выполнение задания.

На Полигоне жило много людей. У них не было квартир, и они предпочитали обретаться в общежитии, а не снимать комнату в столице. Выходило гораздо дешевле. К тому же не нужно было готовить, имелась вполне приличная столовая. Евгению в свое время повезло, что он сразу попал в оперативный состав. Специалистам среднего звена, то есть группам рабочей поддержки квартир вот так, с ходу, не давали.

Получив приказ полковника Горяева подобрать для своей группы четырех человек, Миронов начал присматриваться к кандидатам. В спортзале, тире, на теоретических и практических занятиях. Учеба на Полигоне шла непрерывно. Кто-то готовился к заданиям, кто-то с задания вернулся, иные просто ожидали своей дальнейшей участи и занимались, чтобы не потерять форму.

В результате наблюдений и сомнений Евгений остановил свой выбор на гиганте Анатолии Монастыреве, специалисте по рукопашному бою, неразлучном с ним Михаиле Штефырце, подрывнике, снайпере Борисе Оруджеве и связисте Леониде Шишове. Все они сейчас были вне групп, хотя опыт полевой работы имели, все знали испанский язык, кто лучше, кто хуже. И со всеми он побеседовал. Его собственное имя еще не гремело в связи с успешными операциями, но ребята засиделись на Полигоне, рвались в бой и готовы были идти на операцию даже с малознакомым капитаном.

Евгений представил свою будущую группу Горяеву. Тот тоже кратко побеседовал с каждым и выбор одобрил. Теперь предстояло слаживание, поскольку такую сырую группу никто бы на операцию не выпустил.

Слаживание заняло около месяца. Были, конечно, трудности, но это естественно, ведь каждый притирался к каждому. Им надо было почувствовать себя единым целым. И наконец Евгений доложил Горяеву, что группа готова к работе.

А потом была Боливия. Задание — подготовить проход агента СОБ к партизанам в лесах провинции Санта-Крус. Операция, по мнению руководства, несложная и одновременно являющаяся экзаменом для группы Миронова.

Всю работу они провели слаженно и четко, оперативник встретился с руководством повстанцев (весьма немногочисленных) и благополучно отбыл в Ла-Пас. «Мироновцам» предстояло выйти в окрестности городка Сан-Хосе-де-Чикитос, где их должен был подобрать вертолет из Аргентины.

Вертолет не прилетел, а взамен этого за группой началась охота. Военные бросили на ее поимку уйму солдат. Их гоняли, как зайцев, но взять не смогли. «Мироновцы» все вместе вышли в Аргентину, на запасную точку, пройдя пешком и на попутных машинах почти треть территории Боливии. Не раз солдаты оказывались буквально в паре метров от замаскировавшихся бойцов, но не смогли их обнаружить. Более того, «мироновцам» удалось даже никого не убить в этом своем переходе. Несколько обездвиженных часовых не в счет.

По возвращению в Москву начальство посчитало, что экзамен успешно сдан, и, хотя утверждалось, что вертолет не прилетел в связи с чрезвычайными обстоятельствами, в группе были уверены: все подстроено, чтобы проверить их на способность к выживанию. Что же, они доказали свою живучесть. Им объявили благодарности, даже выдали небольшие денежные премии. Орденов и медалей, естественно, никто никому не вручал. Тогда они просто напились на радостях, что остались живы. Теперь эта пятерка была одной командой. Кстати, поход был ими назван «Дорогой Че», хотя легендарный команданте воевал севернее тех мест, где они прорывались в Аргентину.

Вот в таких трудах и событиях протекала жизнь Евгения. По поводу Симонова его больше не беспокоили, и о дальнейшей судьбе майора он не имел ни малейшего представления. Чувство обиды на несправедливо поступившее с ним начальство притупилось и почти исчезло. На стихийное бедствие, на силы природы нельзя обижаться, бесполезно. Чуть раньше положенного времени за успешную операцию в Эквадоре Миронов получил майорские погоны. Остальные члены группы тоже немного подросли в званиях.

И вот теперь случилась эта неожиданная командировка в Африку. На «черный» континент в СОБ нацелен был отдел «А» и совершенно непонятно, почему в Анголу кинули специалистов отдела «Л»? Причем не для обеспечения работы оперативников, а со своим собственным заданием. Но Миронов и его орлы были