С этими размышлениями я стал медленно садиться и опускать ноги на пол. Когда я сдернул с груди, одеяло зашуршал большой листок бумаги, и я обнаружил записку под своей ночной рубашкой:

Я почувствовал облегчение. Оказалось, что я довольно легко могу встать на ноги и даже медленно пройтись без посторонней помощи, хотя это было и не совсем удобно. Я осторожно открыл дверь и выглянул в коридор. Так и есть: на стуле в нескольких футах от меня сидел санитар. Едва увидев меня, он встал и подошел.

– Мистер Бейкер, меня зовут Говард. Давайте я вам помогу. Вы, наверно, хотите в уборную, да? – сказал он, обхватывая меня рукой.

– Милли сказала, что вы будете здесь, – сказал, я, когда мы пошли. Я понял, что могу двигаться уже сравнительно быстро – почти вполовину моей обычной скорости – и что мне не особенно нужна его поддержка. – Кто-нибудь приходил?

– Одна женщина перепутала этажи и прошла по этому коридору. Это было около семи. Я ее остановил и помог найти правильное направление. Вот и все. Сейчас ходит много работников, но посетителей нет. Я буду следить. У меня нет дежурства. А все будут думать, что я просто болтаюсь тут и поджидаю Милли.

– А как выглядела та женщина?

Он немного подумал и ответил:

– Роста и телосложения примерно такого же, как Милли, но с карими глазами. А у Милли такие красивые голубые. На несколько лет постарше Милли, лет, может, за тридцать. Волосы посветлее, чем у Милли, но не совсем блондинка. Темноватая блондинка немного с рыжиной. Думаю, женщина богатая. Платье пошито на заказ, понимаете ли, дорогое пальто. Я хорошенько ее рассмотрела потому что Милли велела приглядываться к любому, кто войдет в это крыло. Она сказала, что никому не разрешено вас видеть. Велела мне быть внимательным. – Когда я входил в туалетную комнату, он добавил: – И эта женщина была немкой, по-моему.

Я остановился:

– С чего вы это взяли, Говард?

Я ожидал, что в ответе он снова прибегнет к сопоставлению с Милли, вроде «говорила не так, как Милли», но на этот раз обошлось.

– Когда я ее остановил – а я встал да и загородил ей дорогу, – то спросил, куда она идет. Она посмотрела на меня словно бы в изумлении и сказала: «Kinder». A потом исправилась на «дети». Она искала детское отделение. Я сказал, что у нас не одно детское отделение. Она спросила, где ей могут дать справку, и я послал ее вниз в регистратуру. Я много слышал, как говорят по-немецки, поэтому, когда она сказала «Kinder» вместо «дети», я понял, что она немка. Но у нее совершенно не было акцента.

Я размышлял над этим, закрыв дверь. Говард добросовестно стоял в коридоре и ждал меня. Возможно, в этом происшествии ничего не было, просто родственница, искавшая больного ребенка. Закончив мысленно преобразовывать внешность моей медсестры в соответствии с его описанием, я понял, что результат более или менее походил на Мэри Хопсон. Мэри раньше не казалась мне ни в малейшей степени опасной, и я ведь провел с ней довольно много времени. Тем не менее, если утренней посетительницей была Хопсон, это был дурной знак. Однако, обдумав все, я перестал удивляться. Она входит в список Гассмана, она, возможно, причастна так же, как и остальные. По крайней мере одна из списка уже пыталась меня убить. Ни у кого из них не было причин приходить и разыскивать меня в Королевской больнице в Челси, если только их дело не было таким же, как и у Лизы Анатоль.

С Говардом под боком – скорее для моральной поддержки – я смог медленно, но самостоятельно дойти до своей палаты, где застал ожидавшего меня Фредди. Он обрадовался при виде меня, стоя с увесистым чемоданом.

– Чарльз, я обеспокоился, не обнаружив вас в палате, в которой, Адриана сказала, я вас найду. И как я вижу, с вас сняли повязки, – сказал он.

Говард помог мне улечься и вышел из палаты, а я сосредоточился на Уоллесе:

– Что у вас там, Фредди?

– Кое-какая одежда, которая должна прийтись впору, – ответил он. Затем наклонился и понизил голос: – И весьма симпатичный люгер – то, что надо для человека, который говорит по-немецки, как вы.

– По какой-то причине немцы называют их парабеллумами, а не люгерами, – сказал я.

– Точно. Я и забыл, что вы работали в немецком отделении, Чарльз.

Он подошел к двери и посмотрел через стекло.

– Адриана подыскивает жилье еще и сейчас, пока мы разговариваем. Я за то, чтобы, забрать вас отсюда как можно скорее. Я оставил машину с водителем у Вест-роуд – это улица прямо под вашими окнами. Мой шофер узнает вас по кепке, которая тоже имеется. Он увезет вас, как только вы спуститесь, и отвезет вас туда, где вы подождете нашего звонка. Потом доставит вас в ваше новое жилище. Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, лучше. Я могу немного ходить, но мне кажется, что отсюда до той улицы путь слишком долог. Я только что прошел меньше ста футов и не думаю, что смогу это повторить в ближайший час.

– Я распоряжусь, чтобы за вами приехали с коляской, как только вы оденетесь, – сказал он, открывая дверь и выглядывая в коридор. Через секунду появился Говард. – Помогите мистеру Бейкеру одеться, пожалуйста, – сказал Фредди, – а я пойду поищу коляску. – Он повернулся ко мне. – А у вас еще есть бинт, Чарльз, вроде того, что описывала Адриана? Думаю, что сегодня утром нелишне будет повязать вам что- нибудь вокруг головы.

Говард подошел к столику и открыл ящик.

– Здесь нет, – сказал он и направился к двери. – Я принесу.

Фредди открыл большой чемодан и вытряхнул его содержимое на кровать.

– Извините, старина, но ботинки одиннадцатого размера. И боюсь, я забыл носки. Нам придется одеваться. Вставайте, и мы начнем.

Я медленно встал, опираясь на край железной рамы кровати. Фредди развязал мой халат и вежливо отвернулся. Не глядя, он протянул мне брюки, отошел к двери и снова стал смотреть в коридор. Мне удалось самостоятельно побороть брюки, оказавшиеся на дюйм длиннее и на дюйм шире, чем нужно. Но зато эти лишние дюймы скрывали от любопытных глаз голые лодыжки. Я нашел клетчатую шерстяную рубашку и надел ее, пока Фредди стоял на карауле. Рукава были длинноваты. К счастью, я нашел ремень и не позволил брюкам упасть с меня. Пистолет был завернут в подкладку хлопковой куртки. Я влез в куртку и спрятал пистолет в левый внутренний карман. Заканчивая свой туалет, я водрузил на голову шерстяную кепку. На удивление она подошла. Сейчас я выглядел словно ребенок, надевший обноски старшего брата. Однако я все еще стоял босиком и знал, что ни за что не смогу нагнуться, чтобы обуться.

Когда Фредди отвлекся от двери, чтобы посмотреть на мои успехи, он тотчас же заметил это затруднение.

– Мы сначала дождемся Говарда, старина, а потом наденем ботинки. – Он вернулся на свой пост. – А вот и санитар. Осталась минутка.

Он открыл дверь, и вошел Говард с бинтом и ножницами.

– А вы подумали, мистер Бейкер, какие неприятности будут из-за этого у Милли?

Фредди спросил в свою очередь:

– А разве сейчас ее дежурство?

– Нет, – ответил Говард, – но вопросы все равно будут. Впрочем, я что-нибудь придумаю.

– Но тогда неприятности будут у вас, – сказал я.